ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА

Воспитание и образование у «малых народов» и «больших братьев» Установка мышления, которая отбрасывает «дикарей» (или тех, кого предпочитают считать таковыми) за пределы человечества, является наиболее характерной для самих дикарей. К.Леви-Строс Я считала, что сделала своим ученикам дорогой подарок, упросив Татьяну ЗУБКОВУ вести у них естествознание. Высочайшая культура и совершенно бескрайняя эрудиция сочетались в ней с редким даром рассказчика и умением «зацепить» детей своим предметом. Слушали ее всегда раскрыв рот. Урока дождаться не могли. (Временами я даже чувствовала, как у меня внутри начинает шевелиться червячок ревности.) Но в этот раз что-то было не так. Уже в дверях школы я услышала... крик — будет мягко сказано. Это был дикий ор. Что-то «И чтобы при мне никогда...», «Я вам не позволю...» и уж совсем нечто странное, типа «Объелись цивилизацией». Зубкова — кричит? Я влетела в класс на скорости преследуемого полицией «Мерседеса». Дети сидели с открытыми ртами (это как всегда!) и выпученными от ужаса глазами. Татьяна Николаевна выглядела не лучше. — Что случилось? — Они стали рассказывать анекдоты про ЧУКЧЕЙ. При мне! Я не помню, как все мы тогда вырулили из этой ситуации. Наверное, я говорила о том, что Татьяна Николаевна долго изучала обряды и обычаи коренных народов Сибири, шаманизм и многое другое, а потому имеет моральное право требовать уважения к тому, что ей дорого... Но как потом в самых разных жизненных ситуациях мне хотелось услышать этот крик: «При мне — не сметь!» Иногда это единственное, что мы можем сделать. Марина АРОМШТАМ Учительский гнев не имеет права увидеть дневной свет. Подводное извержение вулкана, бешеный ритм сердцебиения... Почему сегодня не приняты дуэли?.. Бросьте, перед вами всего лишь ребенок-подросток. Улыбается уверенно, давая понять, что ничего «такого» не сказал. Умница, лицеист, математический класс, интеллектуальная элита России в светлом грядущем... Миг безысходности и отчаяния настиг меня прямо на уроке экологии, посреди повествования о традиционном природопользовании у народов Арктики. Я говорила о шаманах, вот и схлопотала вопрос: «Это придурки, которые с барабаном прыгают? Чукчи что ли? Так они же дикари...» Проблема отношения к «другому» — к человеку, к людям вне своей культуры — древняя, как само человечество. При сравнении уровня развития различных культур мы почти автоматически становимся на позицию западной цивилизации, ставящей во главу угла критерий развитости технических средств. Но «если бы критерием служила степень способности возобладать над наиболее враждебной географической средой, то, вне всякого сомнения, пальму первенства получили бы с одной стороны эскимосы, а с другой — бедуины...» — считает крупнейший современный исследователь культуры К.Леви-Строс. Кичливая ослепленность своею «развитостью» и «правильностью» для мира не позволяет увидеть своеобразие и богатство других культур, другого человека. Нескольким поколениям наших школьников внушалось, что наши предки времен палеолита-неолита — это безграмотные, некультурные, грязные, глупые дикари (это почти цитата из урока по антропогенезу в 9-м и 10-м классах). То есть люди, освоившие огонь, создавшие гончарное ремесло и искусство ткачества, научившиеся готовить пищу на огне, одомашнившие растения и приручившие животных, создавшие удивительные живописные галереи в пещерах — не достойны никакого уважения. А знаете, почему? Они не умели работать с компьютером, ездить на лифте, водить машину, не пользовались душем и дезодорантами... Вот это — школьники увидели. Кроманьонцы и неандертальцы — это недотепы-недоумки, а вот мы — цивилизованные люди! Но вернемся к началу. Речь шла о «малых народах» России — коренных жителях Сибири и нашего Дальнего Востока. Для неспециалиста длинный перечень этих народов почти ничего не скажет, кроме разве что чукчей, попавших в анекдоты. Почему именно чукчи? Из-за популярного в свое время фильма «Начальник Чукотки» или по какой-то другой причине? Ладно, будем считать, что судьба так распорядилась. Ительмены, коряки, тунгусы, ненцы, ханты, манси, эвенки, эвены, орочи, нганасаны, нанайцы, селькупы, эскимосы — они даже в анекдоты не попали. Что знают о них московские школьники, кроме того, что все эти народы отнесены к «дикарям»? Практически ничего. И, честно говоря, они в этом не слишком и виноваты. Найти информацию о «малых народах» не так просто, в основном она — в малотиражных академических изданиях, а вовсе не в Интернете, как, возможно, хотелось бы думать современному молодому человеку. (Есть еще «Пегий пес, бегущий краем моря» Ч.Айтматова и «Последний из удэге» А.Фадеева.) Кстати, именно о чукчах ее меньше всего, даже в крупных библиотеках сибирских городов. Сегодня специалистов по Чукотке среди этнографов, этнологов, археологов можно пересчитать по пальцам, да и то их основные научные публикации относятся к 1960—1980-м годам. Так что анекдоты — наиболее «фундаментальный» источник знаний по этому вопросу для большинства людей, которым некогда посещать научные библиотеки. Гораздо проще найти литературу о динозаврах. Что же остается за рамками нашей осведомленности, и почему мы считаем важным говорить об этом? Несколько слов о Чукотке. Она лежит частью за полярным кругом, между Северным Ледовитым и Тихим океанами. Полярные дни и полярные ночи наряду с привычным для нас отсчетом световых суток. Тундры и ивняки по руслам рек, оленьи стада, песцы, леминги, волки. Коротким летом — птицы на озерах и болотах, цветы, фантастическая картина взлета жизни. На побережье — моржи, тюлени, в море — киты и касатки. Над всем этим — северное небо, по которому, словно олени вокруг небесного кола — Полярной звезды, кружат созвездия, проезжают Солнце — богатый ездок на белых оленях, и Луна — солнце злых духов, и где горбатый лучник Рультегнын преследует небесную добычу... Мифология чукчей делит мир на три яруса. В верхнем живут «облачные люди», «люди рассвета». В нижнем — преддверии царства мертвых — обитают «люди ранних времен» и злые духи. Человек, умерший с честью, попадает в верхний мир. У чукчей дозволялось добровольно уходить из жизни, не дожидаясь смерти от старости или недугов, которые считались недостойными мужчины, но позволительными для женщин. Причины такого отношения коренятся в той самой «агрессивной географической среде» и ограниченности ее ресурсов. При этом душа человека может вернуться в средний мир и попасть в новое тело. В представлениях коренных жителей Чукотки вся природа — живая, все в ней имеет душу. Вещи, сделанные руками человека, несут в себе часть его души, поэтому не стоит присваивать чужие вещи. Как известно, устройство дома у всех народов представляет собой модель вселенной. Конструкция яранги — дома чукчей — каркас из жердей, на который наброшены шкуры. Больше ничего, что отделяло бы человека от внешнего мира — дождя, снега, ветров, холода. Этот дом является таковым не как некое отдельное сооружение или постройка, а только вместе со всеми, кто в нем живет, с духами этого дома и огнем в очаге. Кстати, огонь своего очага передавали только родственникам. И стойбище состояло, как правило, из родственных семей-яранг. Процесс перемещения населения с исконных мест в более подходящие, с точки зрения «мудрого руководства огромной страны», коснулся и Чукотки: «В результате насильственного переселения обитателей старинных прибрежных селений и тундровых стойбищ в крупные современные поселки в жизни чукчей и азиатских эскимосов произошли перемены, пагубно отразившиеся на судьбах сотен людей, приведшие к угасанию многих национальных традиций». Чтобы был понятен масштаб: сегодня в России осталось 15 000 чукчей. Хотя при чем здесь масштаб? До каких пор мы будем выяснять, дорого это или нет — несколько сотен, несколько тысяч судеб и жизней? У чукчей разрешался добровольный уход из жизни, а у «цивилизованных» народов широко практикуется принудительный — ведь и первая и вторая мировые войны — войны западной цивилизации. Искусство Чукотки чаще всего ассоциируется с резьбой по кости — моржовому клыку. При раскопках древних чукотских поселений были найдены образцы так называемой «полиэйконической» (в буквальном переводе — «многообразной») скульптуры. Такие скульптуры трансформируются в зависимости от ракурса — например, образ моржа при небольшом повороте фигуры «перетекает» в образ человека. Между зверем и человеком нет жесткой границы ни для скульптора, ни для зрителя — как нет ее и в их восприятии Природы. Это очень древний феномен — полиэйкония. В мифах, сказках касатка — морская помощница — превращается в волка, кит — в человека... Человек отгорожен от Природы всего лишь меховой стенкой яранги — или не отгорожен вообще. «Главным в чукотской педагогике было воспитание в детях чувства альтруизма, которое основывалось на любви к родственникам, проявление эгоизма наказывалось беспощадно. Первые трудовые навыки дети приобретали на рыбалках. Когда они возвращались с уловом, они должны были разнести рыбу во все яранги стойбища, оставляя для собственной семьи самую малую часть. Мысль о коллективном потреблении продуктов питания внушалась с детства». Вообще, как выяснилось в конце XX века, вопросы воспитания и этики были чрезвычайно интересно проработаны и решены у «малых народов». Девочки воспитывались как будущие женщины (чья роль весьма значительна в их обществах), а мальчики, соответственно, как мужчины. Вместе с трудовыми навыками (рыбалка, пастьба оленей, навыки охоты, выделка шкур, приготовление пищи и т.д.) дети постигали народные традиции, им передавалось духовное богатство. И делалось это не по книгам, а в самой жизни — в работе, в контакте с природой и людьми старших поколений. Но, главное, это были востребованные навыки, живые традиции. Прогуляемся по любому из наших городских лесопарков. Следы пребывания здесь подростков поразительны по масштабности. В соседнем с нашей школой лесопарке есть такое «заветное» место для прогуливающих уроки — трубы теплоцентрали, на которых зимой, содрав с них теплоизоляцию, дети греются и попивают пивко — вокруг все сверкает битым стеклом. Правда, в последнее время бутылки снова стало можно сдавать, и это частично решает проблему, хотя для леса пластиковые баллоны ничем не лучше. Места взрослых «пикничков» — груды мусора и хлама, проплешины множащихся костровищ. Пожарный пруд на опушке — место захоронения старых покрышек и даже целых автомашин. Ничейная, простите, общая земля: можно гадить и не убирать. Потому что лес, как написали в анкете гимназисты-семиклассники, это «скопище бревен с листьями, пригодных для разведения костра». О каком «срастании с природой» может тут идти речь? Но если в поведении ребенка поселяется беспредельная вседозволенность и такая же безответственность, можно ли питать иллюзию, что он будет отвечать за сделанное, став взрослым? «Особенное отношение аборигенов к земле, в частности, к родовым угодьям, приводит к складыванию у них партнерских отношений с природой, осознанию своих обязанностей перед землей. Кроме того, часть земель считается для них священной. Современное законодательство не учитывает этих обстоятельств, что является одной из причин непринятия его коренным населением». «Если исчезнут все растения и животные, человек умрет от невыносимой тоски одиночества», — считали индейцы Северной Америки. Осознание своих обязанностей с неба не падает. Ответственность должна быть жизненной и востребованной. Иначе вырастают не «малые народы», а «большие братья», захватчики-конкистадоры. Но совсем уж странно, когда завоевывают они не чужие земли, а свою собственную родину. Поразительное явление! Ханты в 90-х годах XX века строили завалы-баррикады на пути техники буровиков, чтобы остановить «нефтегазовое» безумие, надвигавшееся на их священные урочища. Но разве что-то может остановить российского чиновника? Святая наивность! Нефть, газ — это для блага народа! ...энергия! ...цивилизация! А ханты-манси-ненцы и все прочие — подвинутся, потеснятся... Как это — «их земля»?! У нас общая земля! Ничья, то есть наша. Этнографы, изучавшие так называемые «традиционные» культуры (те самые «дикарские»), сходятся во мнении, что вряд ли этим культурам нужны блага нашей цивилизации. Они самодостаточны, они — другие. И это вовсе не означает, что они стоят, как нищие, у нашего порога. Смешно пытаться определить коэффициент интеллекта аборигена Австралии по тестам, написанным для европейца, — это игра в одни ворота. А если протестировать европейца по тестам, составленным аборигеном Австралии? Как бы не вышло чего-нибудь неприглядного в результате... Вот и спрашивается в задачке: наши милые, умные «новые» дети, все эти замечательные гимназисты-лицеисты, которым прочат будущее интеллектуальной элиты России, кем они окажутся — «конкистадорами» или «аборигенами»? Публикация статьи произведена при поддержке технического центра «Кунцево». Перейдя по ссылке http://www.hyundai-kuntsevo.ru/shop/legkovye-avtomobili/solaris/, Вы узнаете все о новом Хендай Солярис: ознакомитесь с доступными комплектациями и ценами. Хендай Солярис – это бюджетный седан, который идеально подходит для российских дорог. Так, в нем предусмотрены такие немаловажные для отечественного автомобилиста функции, как 4-хлитровый бак для омывателя лобового стекла или уникальные по конструкции брызговики. ЧУКЧИ В РУССКОЙ ИСТОРИИ Как ни странно это звучит сегодня, о чукчах в русской военной истории записаны особые страницы. Взятие Казани Иваном Грозным и разгром татарского государства — Золотой Орды — в ХVI веке стали отправной точкой в распространении русских на восток. В первую очередь это были казаки, которые, перевалив через Уральские хребты, начинают продвигаться по Сибири, покоряя местные племена и обязывая их платить дань русскому царю. Казаки, как пишут историки, предпочитали «мирные способы» присоединения разноязычных народов к России. Но там, где им оказывали сопротивление, обрушивались на непокорных со всей жестокостью завоевателей. К концу ХVII века русские, покорив юкагирские племена и пополнив юкагирскими юношами свои войска, достигли крайнего северо-востока Сибири, где обитали чукчи. И здесь натолкнулись на невиданное ранее сопротивление. Во-первых, чукчи наотрез отказались платить «ясак» (дань) русскому царю. Аргументы их были предельно простыми: «Мы никогда никому ничего не платили и платить не собираемся». Во-вторых, оказалось, что чукчей невозможно брать в плен: захваченные противником женщины и дети кончают жизнь самоубийством или просто умирают от тоски по воле. В-третьих, выяснилось, что чукотские мужчины не просто смелые воины, но и владеют тактикой боя, характерной для кочевников. Разница между монгольскими конниками и чукчами заключалась лишь в том, что последние скакали верхом на оленях. Победы казаков сменялись поражениями. А чукчи развернули против завоевателей настоящую партизанскую войну, используя свое знание местности и природных условий. В своих набегах они не щадили племена, покорившиеся русскому царю. Непрекращающаяся война с чукчами длилась около 70 лет, после чего была признана царским правительством «накладной». В 1764 году Анадырскую крепость, бывшую оплотом борьбы с непокорными, ликвидировали, а чукчей оставили в покое. И, как пишет А.Торопцев, чукчи «из «немирных» тут же превратились в мирных: они через довольно короткое время наладили с русскими взаимовыгодную торговлю». Подготовлено с использованием книги А.Торопцева «Век России. Книга битв. ХVIII век»