ЛИЧНЫЙ ОПЫТ

Служить рад. Выслуживаться тошно… Лев Васильевич Павлов, ныне генерал-лейтенант в отставке, был участником событий во всех «горячих» точках России минувшего десятилетия. В последние годы Павлов командовал Приволжским округом внутренних войск МВД России. Чтобы встретиться с этим замечательным человеком, нашему специальному корреспонденту пришлось отправиться в Нижний Новгород. Сегодня Лев Васильевич руководит нижегородским региональным отделением Общероссийской общественной организации «Инвалиды внутренних войск России» и воспитывает внука, о котором говорит с гордостью и плохо скрываемой дедовской нежностью. Вове семь лет, и он, продолжая традицию семьи, мечтает стать офицером. Значит, решили мы, Лев Васильевич может поделиться своим «педагогическим» опытом с нашими читателями и ответить на непростой вопрос, что и как рассказывать малышам о российской армии. Как рассказывать детям об армии? О солдатах, о воинской жизни? Рассказ, знаете ли, для воспитания меньше значит, чем то, что ты сам, своими глазами смог увидеть. Увидеть, а потом обдумать. Я, например, когда еду в какую-нибудь воинскую часть, частенько беру мальчишку с собой: пусть смотрит. Причем я ему не говорю: «Смотри туда, смотри сюда. Это плохо, а это хорошо». Пусть он все увидит, что на глаза попадается. А потом я его спрашиваю: «Ну, что? Понравилось или нет? Какие у тебя впечатления?» И вот, казалось бы, внуку семь лет, а он уже серьезно так рассуждает: «Знаешь, деда, я тебе скажу: не все хорошо. Вот в казармах солдаты спят на кроватях в два этажа. Это как-то не очень… Ведь упасть можно!» или «А почему в столовой они из каких-то железок кушают? Некрасиво как-то». Иногда и такое заметит: «Деда! А почему офицер так кричал на солдатика, который нам ворота открывал?» Тут, правда, я коротко отвечаю: «И в офицерской семье не без урода!» Но я ничего не пытаюсь от него скрывать. Пусть знает и о том плохом, что есть. Пусть думает внутри себя, что так не должно быть. Но я не боюсь, что это отобьет у него желание быть военным. Потому что хорошего все равно больше. Вот, например, он как-то увидел, как солдаты спецподразделения преодолевают полосу препятствий. Это, знаете ли, сильное впечатление! Такая нагрузка под силу только тем, кто служит в спецвойсках. Внук видит, как тяжело эта полоса дается молодым солдатам. Естественно, у него возникает вопрос, зачем нужно так тренироваться. Я объясняю: чтобы воевать, солдат должен быть умелым, должен быть готов к перегрузкам. Тут, как Суворов говорил: «Тяжело в ученье, легко в бою!» Внука эта тренировка поразила. Конечно же, ему хочется быть, как эти солдаты. Я ему говорю: «Ну, иди, примерься, пробеги немного!» Он пробежал, вернулся и говорит: «Да, дед, долго мне еще учиться!..» Вот как учит наглядный пример! Я бы советовал педагогам в канун Дня защитника Отечества сводить детей на экскурсию в ближайшую военную часть. Пусть посмотрят на солдат. Это важно, очень важно. Может, конечно, после такой экскурсии ребенок и не захочет идти в армию. Что ж! Сегодня человек может и без оружия в руках послужить Родине. Для этого и закон специальный разрабатывался — об альтернативной службе. Это ведь мы по старинке привыкли считать патриотизмом только военный патриотизм. А патриотизм — понятие более широкое. Главное, чтобы служба честной была. Прятать армейскую жизнь от чужих глаз — неправильно. Надо так делать, чтобы ее, эту армейскую жизнь, не стыдно было людям показать. Может, ребенок после этих впечатлений, наоборот, начнет себя с малолетства к военной службе готовить. Сам. И тогда военная служба тоже будет его сознательным выбором, основанным на его впечатлениях. Ведь настоящим военным только добровольно стать можно. Почему я, например, стал военным? Да потому что в детстве у меня был достойный пример для подражания — муж моей старшей сестры, Иван Иванович, летчик. (Сам-то я из многодетной семьи — девятый по счету.) Это был человек, который прошел всю войну — от первого до последнего дня. Он честно выполнял свой долг и не стремился укрыться от опасности. Но никогда этим не кичился, никогда не болтал попусту. Знаете, у нас ведь много болтунов: и во время войны они были, а сейчас — и говорить не хочется. Так вот, Иван Иванович был человеком высочайшей культуры — образованный, с чувством внутреннего достоинства и абсолютно честный. В общем, был настоящий боевой офицер, который мог бы достойно встать в один ряд с замечательными офицерами нашего богатого исторического прошлого. Я у него многому научился. Главное, понял: настоящий военный все свои силы отдает добровольно избранному пути. И он так по этому пути шагать должен, чтобы окружающие — и домашние, и младшие офицеры, и солдаты — заражались его отношением к службе. Надо так себя вести, чтобы тем, кто рядом, хотелось на тебя равняться. И погоны твои — не способ теплое местечко в жизни отвоевать. Я за время службы сменил девятнадцать мест назначения. А каждый переезд — тут со мной все согласятся — равнозначен стихийному бедствию. Так ведь это же воинская служба! На что тут жаловаться? Жене моей, конечно, было нелегко. Особенно поначалу, когда пришлось из Москвы в Сибирь переезжать. Но ехать за мной или не ехать — такого вопроса для нее не существовало. Я ее в шутку декабристкой называл. Военный человек обязан выполнять приказы. Даже те, которые ему не нравятся. Он должен усвоить особое отношение к государственной символике и к президенту. К президенту как к символу, а не как к человеку. Нравится ли военному президент, не нравится ли, Ельцин это или Путин, военный должен уважать президента по одной простой причине: президент — не частный человек. Он избран народным большинством. И к флагу, гербу, гимну — ко всем атрибутам государственности — офицер должен испытывать уважение и любовь. Тогда и правительственная награда будет им с особым чувством ощущаться. Вообще-то награда награде рознь. И я не признаю наград, которые военные получают, просиживая штаны в кабинете. Я и свои награды по-разному чту. Есть у меня, например, Орден Боевого Красного Знамени. Так это святыня. Медали там всякие к пятидесятилетию того да столетию этого я не признаю: сложил в коробок и закрыл. Правда, одна медаль — «За отличие в охране общественного порядка» — на особом счету. Потому что я за нее чуть голову не сложил. Я тогда командовал группировкой войск в Баку. Международная террористическая организация «Аваа» (та, что взрывы в московском метро организовала) приговорила меня к смертной казни. Приговор мне был подписан за ввод войск в Карабах. Вошли-то мы туда с миротворческой миссией. Да только террористам этого не объяснишь. Десяти генералам тогда приговор подписали. Пятерых до меня убили. Приговор же я на коврике нашел, под дверью в гостинице. Я сидел в «уазике» во время какого-то митинга. Сзади — десантник-охранник. Рядом — шофер. Народу на площади — тысяч сорок. Жара — больше 30 градусов. Проходят мимо две женщины. (Мне на женщин всегда не везло.) У одной в руках — тканевая сумочка, крестиком вышитая. Только я голову отвернул, как она метнула свою сумочку через заднее открытое окно в кабину. А там — гусятница с болтами и шайбами, часовой механизм и 400 г тротила. Как рвануло — у водителя голова вперед, как мяч, вылетела. Десантника — в куски. А я сидел рядом с открытой дверью. Так меня взрывной волной через дверь вместе с сиденьем выбросило. Жив остался, только контузило. А вот террористкам не повезло. У них взрыватель сработал на три секунды раньше времени, так что убежать они не успели. Вот так-то. Я за два месяца до взрыва уже знал, что за мной охотятся. Но военный должен и к этому быть готов. Это тоже реальность его службы. Быть военным — не в балете выступать. Я за свою военную жизнь четыре ранения получил. Но если бы у меня этих ранений не было, какой тогда из меня генерал? Те, кто генеральское звание на паркете получают, это не генералы. Я их за таковых не считаю. И внука своего с таким генералом знакомить не стану. Если ты свою карьеру в военкомате делал, это что — карьера военного? Что это за пример для будущего офицера? И может ли такой генерал кому-то претензии предъявлять, что тот в армии не служил? На него посмотреть, так военная служба — это пьянство да взяточничество. Иной раз, столкнувшись с пьяным офицером, думаю: «Хорошо что внук пока еще не отличает рядового от лейтенанта: тот в камуфляже и этот в камуфляже». Конечно, пили офицеры всегда и во все времена. Но чтобы до скотского состояния напиваться? Офицер даже на миг о своей чести забывать не должен! Если же ты себя обесчестил, путь всегда один был: пистолет к виску. Мой отец еще в Первую мировую воевал. И заработал за свои подвиги четыре Георгиевских креста. И вот какая-то женщина лихая его с пути сбила, так что пропил он в кабаке свои кресты. Они же золотые были! Так он потом, как в себя пришел, простить себе этого не мог и снова поехал добровольцем на фронт — чтобы позор с себя смыть и награды свои вернуть. Не успел: революция случилась. Слава Богу, в нашей армии сегодня есть офицеры, которые могут стать достойным примером для молодежи. Рядом с нашим городом находится четвертая оперативная бригада внутренних войск. В одной из рот есть кровать героя России старшего лейтенанта Гурова. Когда дети приходят на экскурсию в часть, их обязательно подводят к этой кровати. И какой-нибудь солдат рассказывает о подвиге Гурова, погибшего в Грозном. Группа солдат вместе с Гуровым в ходе боев в Грозном попала в окружение. Чтобы дать возможность солдатам вынести из боя раненых, Гуров сам лег за пулемет и четыре часа в одиночку вел бой. Все для того, чтобы солдаты отошли. Не солдат командира собой закрыл, а командир спас своих солдат. Вот это офицерский подвиг! Вот что должно быть основой офицерской морали. У нас во всех уставах всегда написано было: «Сам погибай, а командира спасай». И нигде не написали, что командир несет ответственность за своих солдат. А Гуров повел себя как «отец солдатам». И для будущих офицеров это очень хороший пример. Не случайно наше кадетское училище носит имя Гурова. Сами ребята это предложили, так их поразил подвиг лейтенанта. А фамилию знаменитого ингуша Руслана Аушева слышали, конечно? Он герой Советского Союза. За что Аушев звание получил? Не за какую-то там блестящую победу, а за то, что в ходе одной из операций в горах Афганистана он так руководил боями, что у него, тогда подполковника, не погиб ни один солдат. Вот на таких примерах должен выстраиваться образ офицера. Кстати, у моего внука есть специальная военно-историческая библиотечка. Я подарил. Зачем? Да затем, чтобы образ офицера, который складывается в его голове, опирался на образы подлинных защитников нашей Родины. Он, например, прекрасно знает о нашем земляке Минине, что против поляков-интервентов в свое время выступил. У нас в краеведческом музее висит большая картина, на которой изображен Минин, собирающий ополчение на площади. Внука эта картина поразила. Он все расспрашивал, что да как происходило в те времена, почему Минину потребовалось собирать войско. Я ему объяснял: Отечество оказалось в опасности, потому что в его пределы вторглись враги, захватчики. Так что пусть читает. Там славные имена есть: Александр Невский, Суворов, Кутузов… Это все военные, которые свое Отечество защищали. Так что нам есть, чему поучиться. И гордиться есть чем. Вот так.