ВКЛАДКА

Марина АЛЕКСАНДРОВСКАЯ Не сказки, а были, о которых люди и по сей день не забыли Материал для чтения и рассказывания Представьте себе, что вы умеете летать. К примеру, у вас вдруг выросли прозрачные, не видимые чужому взгляду крылья. Или вам достался в подарок плащ волшебника. А может быть, ваши сапожки не простые, а семимильные: только пожелай, и они перенесут тебя в любой город, в любое время… Эх, крылья воздушные, ветру послушные, сапоги непыльные-семимильные да плащ-ловкач! Несите нас, не замочив ног, прямо к сказке на порог. Нет, лучше не к сказке, а к были, о которой люди до сих пор не забыли… Где это мы? Площадь, булыжником вымощенная. Стена, из красного кирпича сложенная. Высокая башня с большими часами… Неужели послушали нас слуги волшебные? Оказались мы на самой главной площади нашей страны — на Красной площади в Москве. Стоит на площади памятник. На нем написано: «Гражданину Минину и князю Пожарскому. Благодарная Россия. Год 1818». Написано по-старому. Некоторые буквы уже давно ушли из нашего алфавита. Но разобрать надпись может каждый, кто уже научился читать. Минин — тот, что стоит, одной рукой указывая на Кремль. Другой рукой он протягивает меч сидящему перед ним князю Пожарскому. Слаб еще Пожарский. Едва затянулись его раны, полученные в недавних боях. Сомнения одолевают князя: под силу ли ему то дело, к которому призывает его Минин? Но правая рука Пожарского уже сжимает протянутый ему меч, а левая опирается на щит. Он внимательно слушает Минина.   Памятник Минину и Пожарскому на Красной площади в Москве работы скульптора Ивана Мартоса О чем же ведет свои страстные речи гражданин Минин? И почему этот памятник стоит в самом центре Москвы — первый памятник в истории России, воздвигнутый не в честь царских особ, а в честь граждан? В некоторые времена воцарился в Москве самозванец. Сел на трон и сидит. Слезать не хочет. И как ни старался он править по-умному да по-справедливому, народу не нравился: раз нет у него права на троне сидеть, так и нечего. Но хуже было то, что с воцарением самозванца понаехали в Москву чужеземцы-поляки и решили навязать царю и стране свою волю. Начались в России Смутные времена. Одного самозванца свергли, другой появился. А потом дело дошло до того, что решили бояре венчать на царство польского королевича Владислава и сделать Москву во всем подвластной польскому королевству. Тут и поднял свой голос Кузьма Минин, нижегородский купец. «Доколе терпеть будем иноземных захватчиков на своей земле? — говорил Минин горожанам. — Поднимемся за страну нашу, не жалея жизни своей». — «У поляков войско сильное да воеводы ученые», — возражали нижегородцы. — «А мы свое ополчение создадим, — убеждал их купец, — и отдадим для ратных людей все злато и серебро, что имеем. А понадобится — жен и детей заложим!» Страстно говорил Кузьма. Собирались перед съезжей избой люди, слушали и кивали головами: «Надо, надо собирать ополчение. Надо отбить Москву у поляков. Только кто возглавит поход?» Вот тогда и предложил Минин позвать на помощь князя Дмитрия Пожарского: он воин опытный. Ему под силу возглавить народные войска. Нижегородское ополчение двинулось к Ярославлю. По дороге вливались в него все новые и новые отряды из других городов. В Ярославль прибыл и князь Пожарский со своими воинами. Полки ополченцев соединились. Назвали их земским войском, а руководил им «Совет всей земли». Двинулось земское войско к Москве. Тут гонцы принесли вести, что польский король послал на помощь засевшим в Московском Кремле полякам гетмана Ходкевича с большим войском. Земские войска решили как можно быстрее двигаться к столице. Но не успели опередить Ходкевича. Его передовой отряд добрался до Москвы раньше. Начались бои за Кремль. Поляки сражались отчаянно и дерзко. Ополченцы несли большие потери. И тогда Минин обратился за помощью к казакам князя Трубецкого. Они еще до прихода Минина и Пожарского стояли лагерем под Москвой. Казаки решили присоединиться к ополченцам. Вступили они в битву и опрокинули боевой строй наступавших поляков. А Минин тем временем переправился с отборной дружиной ополченцев через Москву-реку и ударил в тыл польским войскам. Испугался гетман Ходкевич, бросил пушки и запасы еды и спешно отступил из столицы. А польскому гарнизону, что держал Кремль, ничего не оставалось, как сдаться на милость победителям. С развернутыми знаменами, под радостные крики горожан, ополченцы вошли в Кремль через ворота самой большой башни — Спасской. Москва праздновала победу. И конец Смутного времени. А через год на престол был возведен новый царь — Михаил Романов, от которого повел свое начало новый царский род. В память об этой победе, два века спустя, и поставили памятник гражданину Минину и князю Пожарскому. От имени всех людей благодарной России. Эх, крылья воздушные, ветру послушные, сапоги непыльные-семимильные да плащ-ловкач! Несите нас дальше… Не хотят крылья раскрываться да в воздух подниматься, плащ на плечах лежит — не шевелится, ножки в сапожках к камням-булыжникам словно приросли. Или не вся история сказана? Или что-то забыто-утаено? Глядь — летит откуда-то кулик, собой невелик. Что болотному кулику на городской площади делать? Или есть о чем нам поведать? А кулик-невелик человеческим голосом сказывает: «Скажу ради правды, а не ради красного словца: не было бы смуте конца, не нашли бы покою князья да бояре, не было бы у России нового государя, если бы не подвиг Ивана Сусанина». Что за история такая? Давайте послушаем. Как засели поляки в Кремле, так больше всего боялись, что в России законный государь объявится и не смогут они посадить на трон польского королевича. Тут прошел слух, что бояре хотят венчать на царство юного Михаила из рода Романовых, и думают поляки: «Надо молодого боярина найти и убить. Тогда разговоры сами собой кончатся». Снарядили отряд и отправили искать будущего царя. А Михаил Федорович с матерью своей, Марфой Ивановной, укрывались в то время в далеком монастыре. Приходят в монастырь калики перехожие и рассказывают: «В окрестностях польский отряд появился. Повсюду рыщут, Михаила ищут». Испугалась Марфа Ивановна: «Что делать? Как юношу спасти?» На счастье, появился в монастыре крестьянин Иван Сусанин. Он служил управляющим в одном поместье, что недалеко от монастыря было. Марфа Ивановна к нему кинулась: «Так и так, беда!» — говорит. Иван Сусанин раздумывал недолго: переодел Михаила Федоровича в мужицкую одежду и спрятал его в стог сена. Погрузил сено на телегу и поехал в деревню. Только доехали до реки, подъезжают два дозорных поляка: — Что везешь, старик? — Да сенца в монастыре купил! — отвечает Сусанин. — А может, у тебя в сене поклажа какая недозволенная спрятана? — Поищите, коли не верите. Видят поляки, старик твердо говорит, не боится, и поверили ему. Но один все-таки в стог копьем ткнул. К счастью, мимо: не задел будущего царя. Иван Сусанин. Фрагмент скульптурной композиции памятника «Тысячелетие России» в г. Великий Новгород Сусанин тронул поводья и поехал дальше. Привез Михаила Федоровича к себе в деревню и спрятал в овине. Наутро приезжает сосед с мельницы и говорит: «Поляки, как собаки шальные: везде рыщут, Михаила Романова выдать требуют». Сусанин обул сапожки боярские, богатые, что у Михаила Федоровича были, взял ружье, собак и пошел на болото. Разогнал собак в разные стороны и давай по болоту ходить-следить. Сколько он верст в тот день находил, и не сосчитать теперь: все следы запутал. Затем снял сапоги с ног, забросил их в самую серединку болота и вернулся домой. Тут поляки к его поместью подъехали. Схватили Сусанина и давай допытываться, где Михаил Федорович прячется. Отпирается крестьянин, ничего говорить не хочет. Стали его нагайками стегать. Сусанин и говорит: «Ладно, ваша взяла. Покажу вам, где наш царь прячется. Но попозже, как передохнете. Пойдемте ко мне домой, — говорит, — я вас с дороги угощу». Поляки согласились, потому что и правда устали с дороги. Привел их Сусанин домой, посадил за стол, стал угощать, браги подливать. Захмелели поляки. Ближе к вечеру говорят: «Пойдем деревню обыскивать!» А Сусанин им: — Нет Михаила Федоровича в деревне. Он на охоту ушел, на болото. — Врешь! — Не вру. Пойдемте, я вам следы покажу. Пришли к болоту. Смотрят поляки: следы от сапог богатых хорошо видны, кругом собачьи следы путаются. Поверили Сусанину. Стал Сусанин поляков по болоту водить. Долго водил, пока не стемнело. Устали все. Поляки ругаются, а Сусанин все вид делает, что путаные следы разбирает. Завел их Иван в самую топь: шагу неосторожного ступить нельзя, вмиг болото проглотит. Догадались тут враги, что обманывает их крестьянин, испугались. Просят Сусанина: «Выведи нас на дорогу. Мы тебе больших денег дадим». А Сусанин и говорит: «Теперь я и сам обратного пути не найду». Рассердились поляки и порубили крестьянина шашками на мелкие кусочки. Только спасения им от этого не было. А как засветлело, послышались голоса: это на помощь Михаилу Федоровичу казаки прискакали. Отвезли его в Кострому. А скоро молодого боярина выбрали царем. Он же очень печалился о смерти Ивана Сусанина, останки которого похоронили в церкви. Неизвестно, как бы жизнь сложилась, если бы Сусанин поляков не обманул. Может, Смута и никогда бы и не кончилась. Вот и конец истории. То ли печален, то ли светел — не понять сразу. А уж мы снова летим. Опустились перед храмом златоглавым о пяти куполах — перед храмом Христа Спасителя. Главы храма в шлемах богатырских в Москву-реку смотрятся, и каждый, кто на храм тот взглянет, подумает: здесь, на этом самом месте, другой храм стоял, пока его по глупости да бессердечию не сломали. Тот храм особенный был, в честь великой победы воздвигнут. «Военный совет в Филях». Художник А.Кившенко Давно ли, недавно это было, только живых с той войны никого уже не осталось. Решил захватить нашу страну французский император Наполеон. Был он великим полководцем. Много битв выиграл, многие страны себе покорил. Захотелось ему и над Россией верх взять. Повел он свои войска через границу и стал занимать один город за другим, одну деревню за другой. Вот тогда царь назначил в армию нового главнокомандующего — Михаила Илларионовича Кутузова. Мудрый и опытный, Кутузов приказал войскам отступать до самой Москвы. Здесь, под Москвой, у деревни Бородино, дал Кутузов решительное сражение французам. И, хотя до окончательной победы было еще далеко, Наполеону после этой битвы стало ясно: Россия ему не покорится. А когда французов изгнали, в память о событиях той войны решили построить храм и назвать его храмом Христа Спасителя — в честь спасения от иноземных врагов. Деньги на строительство храма собирали по всей стране. Кто сколько мог, тот столько и жертвовал. Долго строили храм — больше сорока лет. А когда построили, внутри повесили доски с именами тех, кто погиб на войне с Наполеоном. Много-много имен было на этих досках. Если же о ком-то случайно забыли, можно было прийти и написать имя солдата прямо на стене углем. Это разрешалось, потому что было справедливо. Храм Христа Спасителя Много историй сохранилось со времен войны с Наполеоном. Одна из них — про «летящую» женщину. Крыльев у нее не было. Не было и семимильных сапог. А летела она на боевом коне прямо на врага, так как была командиром. Всадниками командовала. Назывались эти всадники уланами. Звали женщину-командира Надеждой Дуровой. Надежда была первой женщиной, которая служила в русской армии. О том, что она женщина, узнали, конечно, не сразу. Надежда сбежала из дома после ссоры с мужем. Переоделась в мужской наряд, приехала в один из полков и попросила зачислить ее на службу. — Как тебя зовут?— спрашивают ее. У нее и ответ готов: — Саша Соколов. Александр Васильевич. Никто ничего не заподозрил. Мужской наряд всех сбил с толку. А Дурова так старательно училась военному искусству, что попала в число лучших молодых солдат. Однажды полк, в котором служила Надежда, отправился на войну. Вражеские солдаты окружили одного офицера: вот-вот и захватят в плен. Но Надежда прорвала окружение и спасла его. За храбрость ей решили присвоить офицерский чин. Никто ведь по-прежнему не догадывался, что она — женщина. Надежда Дурова в форме поручика Литовского уланского полка Однако для этого требовалось представить некоторые важные документы. Дурова написала домой отцу с просьбой документы прислать. Тут отец наконец узнал, где живет и что делает беглянка. При мысли о том, что его дочь станет офицером, он пришел в ужас и написал письмо самому царю: «Умоляю, Государь, верни дочку домой. Мыслимое ли дело — женщине в армии служить?» Дурову посадили под домашний арест, саблю отобрали и стали ждать: что решит государь-император. А император велел порасспросить солдат, с которыми служила Надежда, что за человек этот Саша Соколов. Оказалось, что Сашу Соколова все любят, за смелость и отвагу хвалят, солдатской выучкой его гордятся. И тогда царь решил: пусть Надежда служит. Да еще и орденом ее наградил — за подвиг. Войну с Наполеоном Дурова встретила уже офицером и не посрамила честь мундира, который ей дозволили носить. А пока она скакала на своем коне с саблей в руках, поэты сочиняли про нее стихи и восхищались ее храбростью. Вот какие чудеса бывают на свете. Повествуют о них не сказки, а были, о которых люди и по сей день не забыли. И вам те истории надлежит в памяти хранить — чтобы детям своим рассказать, не забыть. Когда вырастете, конечно. «Лейб-гвардии Литовский полк в Бородинском сражении». Художник Н.Самокиш