Наши матери
...Въ историческихъ женскихъ личностяхъ
встрiтимъ характеры ничiмъ не отличающiеся отъ
мужскихъ, по послiдовательности, силi и по
средствамъ, которыми они пользовались. Между
женщинами неисторическими, но цiльными и
энергическими, мы встрiчаемъ убiйцъ, дiтоубiйцъ,
отравительницъ и злодiекъ. Между женщинами изъ
собирательной посредственности найдемъ и
Колесовыхъ, найдемъ сiрую измельчавшую толпу, съ
ничтожными нравственными силами, найдемъ такую
же раздвоенность между чувствами и мыслями,
между словами и поведенiемъ. Однимъ словомъ,
найдемъ, что всi опредiленiя характера одинаково
примiнимы и къ мужчинамъ, и къ женщинамъ.
Но это только внiшнее сходство.
Что сделали женщины в истории?
 Онi не
написали ни Илiады, ни Освобожденнаго Iерусалима,
ни Гамлета, ни Федры, ни Потеряннаго Рая, не
построили церкви св. Петра, не создали Аполлона
бельведерскаго, не изобрiли ни алгебры, ни
телескопа, ни паровой машины. Но женщины сдiлали
нiчто гораздо большее и лучшее, чiмъ все это. На
ихъ колiняхъ воспитались самые благородные
мужчины и добродiтельныя женщины — лучшiй
продуктъ въ свiтi. Когда бiографы великихъ людей
говорятъ о ихъ молодости и воспитанiи, они
никогда не говорятъ о ихъ отцахъ, а только о
матеряхъ. Мужчина — это мозгъ, женщина — сердце
человiчества и, воспитывая сердце, она создаетъ
вмiстi съ этимъ мужское величiе. Великiе люди
бывали велики не столько своею умственной силой,
сколько величiемъ своихъ чувствъ. Мать
Вашингтона напр., отличалась необыкновенно
хорошимъ нравомъ, нiжностью и вмiстi съ тiмъ
дiловитостью и сильнымъ характеромъ. Мать
Кромвеля, вмiстi съ необыкновенной энергiей,
отличалась кротостью, терпiливостью;
единственною ея гордостью была честность, а
единственною страстью — любовь. Когда Кромвель
достигъ власти и жилъ во дворцi, мать его
сохранила свои прежнiя простыя привычки и
единственной заботой этой женщины, среди
окружающаго блеска, была безопасность ея сына, въ
его величественной, но скользкой обстановкi. Мать
Наполеона I отличалась тоже замiчательно
сильнымъ характеромъ. Никто не имiлъ такой власти
надъ Наполеономъ, какъ его мать, которая своею
нiжностью, соединенной съ строгостью и
справедливостью, не только заставила маленькаго
Наполеона любить себя и уважать, но и
повиноваться. Гете и Шиллеръ всiмъ строемъ своего
ума обязаны своимъ матерямъ. Мать Гете была
чистымъ олицетворенiемъ поэзiи и въ натурi ея
лежало безспорно нiчто идеальное. Въ ней
отразилась въ высшей степени идеалистическое
направленiе и стремленiе XVIII вiка, въ ней жилъ
гетевскiй лиризмъ и въ то же время неистощимый
запасъ веселости. Но одаренная богатымъ запасомъ
фантазiи, она вовсе не была мечтательницей,
напротивъ, понимала жизнь и умiла ею
пользоваться. Дiятельная, умная, она была
идеаломъ хозяйки и въ то же время, по
воспрiимчивости ко всему возвышенному и въ ея
воззрiнiи на жизнь, было что-то идеальное, а въ
отношенiи сына она была всегда разумной матерью.
Гете былъ глубоко почтителенъ къ памяти своей
матери, какъ Вашингтонъ, какъ Наполеонъ, какъ
Шиллеръ и какъ всi великiе люди, обязанные именно
своимъ нравственнымъ величiемъ первому влiянiю
матерей.
 Но если
мать все, если ея влiянiе такъ важно во всемъ
послiдующемъ развитiи дiтей, то отчего же этотъ
повсюдный крикъ о томъ, что нiтъ матерей и что
человiчество воспитано дурно только потому, что
дурныя матери. Жанъ-Поль-Рихтеръ говоритъ:
“дайте намъ лучшихъ матерей и мы будемъ лучшими
людьми”. Наполеонъ говоритъ, что нужно
приготовить матерей, которыя бы лучше
воспитывали своихъ дiтей. Философы, поэты, ученые,
государственные люди и “друзья человiчества”,
всi мечтали о лучшихъ матеряхъ, чтобы
перевоспитать ими человiчество. Мечтали они
потому, что* какъ хорошая мать создаетъ изъ
своихъ даровитыхъ дiтей генiевъ и человiческое
величiе, такъ дурная мать въ состоянiи быть самой
скверной школой воспитанiя. Если у ребенка
невiжественная мать, никакое послiдующее
развитiе, ничто уже не вылiчитъ сдiланнаго ею зла.
Скверная мать создаетъ изъ своего дома источникъ
всякой гадости и раздора. Она сдiлаетъ изъ него
жилище бiдствiя, изъ котораго нужно бiжать прочь.
Дiти, выросшiя въ такомъ домi, выйдутъ нравственно
искалiченными и нравственно приниженными.
|