Лечить
ребенка, а не болезнь,
или Что надо знать о заикании
« — Вы не только бывший с-студент, но еще и
нынешний судебный врач, д-дававший присягу… Я
позабочусь о том, чтобы вас отдали под суд и
лишили права состоять на г-государственной
службе. Вы меня не первый год знаете. Я слов на
ветер не б-бросаю…»
Эта угрожающая реплика принадлежит одному из
самых популярных героев современного детектива
Эрасту Фандорину. Одна из его «портретных»
особенностей — легкое заикание — должно
напоминать читателю, что в этом виртуозе сыска
под покровом бесстрашия таится нежная, полная
тонких переживаний душа.
Этот прием — через заикание передавать детскую
трогательность персонажа — довольно часто
встречается в художественной литературе.
Правда, заикание у книжных героев никогда не
превращается в затяжной спазм, искривляющий лицо
говорящего судорогой и заставляющий его в
течение целой минуты повторять: «с-с-с-с-с..» — и
только потом, с трудом и мукой, — «студент». Когда
уже слушающий больше не может слушать, а
говорящий — говорить.
В жизни заикание далеко не всегда бывает «милым».
Это дефект, который порой резко сужает
коммуникативные возможности человека. Когда же
заикается ребенок, он часто становится мишенью
для насмешек и издевательств со стороны других
детей.
О том, что такое «заикание», как вовремя
распознать его у ребенка и что при этом делать
педагогам и родителям, рассказывает
врач-психиатр, профессор Борис ДРАПКИН.
Долгое время полагали, что заикание —
это форма речевого расстройства. Поэтому и
занимались им в основном «голосовики» — врачи
«ухо-горло-нос» и логопеды. Со временем, однако,
было высказано предположение, что заикание — не
дефект речи, а болезнь.
И тогда к решению проблемы подключились
невропатологи и психиатры, с середины прошлого
века действующие все более и более активно.
Заикание стали рассматривать как специфический
вид невроза. Нарушение речи — лишь внешняя
сторона такого невроза. Основное проявление
заикания заключается в том, что плавное течение
речи человека прерывается не зависящими от воли
человека мышечными судорогами, задержками
дыхания и повторениями отдельных звуков. Этот
симптом может быть выражен с разной степенью
тяжести. Но им заикание не исчерпывается. Как
любой невроз, оно сопровождается астенией,
быстрой истощаемостью организма, повышенной
утомляемостью, различными страхами. А с
возрастом может приводить к специфическим
изменениям личности.
Неприятная особенность этого заболевания в том,
что оно очень трудно лечится. Чтобы не
поддаваться легковесным обещаниям рекламы,
направленной на выкачивание денег из людей
любыми путями, нужно знать общемировую
статистику: не более 7—8% от общего числа
заикающихся можно вылечить полностью; 3% больных
поддаются излечению в подростковом и взрослом
возрасте. Но наиболее успешно лечение проходит в
детском возрасте. Облегчить заикание — научить
справляться с болезнью за счет дополнительных
резервных сил организма — можно большее число
людей — примерно 50—60% заикающихся. А 10% больных
абсолютно неизлечимы.
Специалисты говорят, заикание —
расплата человечества за интеллектуализацию.
Речь, с одной стороны, самая сложная человеческая
функция, с другой стороны, с точки зрения
развития человечества как вида, — самая молодая.
И поэтому самая уязвимая. Чем сложнее язык, его
структура и средства выражения, тем выше
нагрузка на речевую функцию.
Заикание чаще встречается в развитых странах. В
Англии, в США и в России примерно одинаковый
процент заикающихся людей. По статистике в
бывшем СССР на 250 млн жителей было 6 млн
заикающихся. В африканских странах людей с таким
заболеванием намного меньше. В Китае — еще
меньше. (Но здесь дело не в развитости, а в другой
системе языка.)
Как правило, заикание поражает людей с довольно
высоким уровнем интеллекта.
 В списке
заикающихся были Демосфен, Мольер, Диккенс. (Из
описания Плутарха известно, что заикание
Демосфена было связано с косноязычием.)
Считается, что легкое заикание сопровождало речь
Наполеона, Бисмарка, нашего известного партийца
Молотова.
Заикающиеся были даже среди актеров. Когда
известного актера Дмитрия Певцова, страдающего
сильным заиканием в жизни, спрашивали, почему он
не заикается на сцене, тот отвечал: «Я же не заик
играю!»
В этом вся суть заикания. Очень трудно понять
глубинный механизм его возникновения и
научиться им управлять. Оно проявляется то в
большей, то в меньшей степени, временами совсем
пропадает и по неизвестным причинам вдруг снова
усиливается. Мы перечислили имена людей, которые,
несмотря на свои проблемы, все-таки смогли
многого добиться в жизни.
Но так бывает не всегда. Заикание — особенно
когда его недооценивают — может стать сильным
препятствием на пути реализации человека.
Особенно девушки. (Хотя среди мужского населения
заикающихся в четыре раза больше. К группе риска
в основном принадлежат мальчики.)
Но даже если все в жизни сложится, человеку
заикающемуся придется очень много выстрадать.
Понять силу и глубину его страданий со стороны
практически невозможно. Иногда от такого
человека можно услышать: «Лучше бы я был немым»
или «Лучше бы у меня руки не было». Так трудно,
порой невозможно жить с заиканием.
Поэтому порыв помочь заикающемуся
понятен. Но если бы все было так просто! Нет
ничего хуже плохого лечения.
Традиционные методы «борьбы» с заиканием
построены на том, чтобы научить больного
говорить. Он получает от врача-логопеда
специальные инструкции: «Вдохни. Задержи
дыхание. Теперь выдыхай и говори — медленно,
плавно, спокойно». Иной раз думаешь: «Да вы сами
так попробуйте — плавно и спокойно на выдохе
поговорить!» В течение какого времени человек
может контролировать свою речь? Две-три минуты,
пять минут — максимум. Речь —
автоматизированный процесс. Кроме того, она
связана с эмоциями, скорость ее во многом
определяется темпераментом. Можно ли переделать
темперамент?
Лечение эффективно, если сам врач в любой момент
может выполнить свои собственные требования,
последовать собственным инструкциям. А так
получается, что мы учим тому, чего сами не можем
сделать.
Иногда думаешь: честнее и эффективнее
использовать народный метод. Как, например, на
Руси «лечили» от заикания? Выйдут в поле или в
лес, в разные стороны разойдутся и кричат друг
другу: «Ма-ма-а!» — «Са-ша-а!» Голос в полную силу
подается, нараспев. Тут дыхание само собой
налаживается. Так и говорили: «Заикание надо
выкричать!» При пении, кстати, тоже никто не
заикается.
Заикание чаще всего проявляется в
возрасте от двух до пяти лет — то есть в момент
становления речи. Поэтому педагогам и родителям
маленьких детей полезно знать некоторые вещи.
Иногда родители пугаются, если маленький ребенок
начинает многократно повторять один и тот же
звук или слог. Это необязательно признак
заикания. Чаще всего это нормальный вариант
речевого развития. Его проходят абсолютно все
дети: одни — чуть раньше, другие — чуть позже; у
одних малышей это явление более заметно, у других
— менее заметно. Поэтому нет никакой нужды тут же
хватать ребенка под мышку и бежать с ним к
логопеду.
Ни один грамотный логопед не возьмется работать
с заикающимся ребенком, которому меньше пяти лет.
Только когда процесс становления речи в основном
завершен, можно поставить точный диагноз.
Нередко функциональное заикание проходит само
собой. И ни в коем случае нельзя грубо и нервно
бороться с повторами в детской речи. Это означает
фиксировать малыша на заикании, в результате
чего оно может действительно развиться.
Но некоторые профилактические меры
предпринять можно. В присутствии ребенка должна
звучать спокойная, хорошо артикулированная речь.
Нужно постараться исключить его контакты с
заикающимися людьми. Если заикаются сами
родители, тут как раз возникает ситуация, когда,
обращаясь к ребенку, они должны заставить себя
говорить плавно, спокойно, контролируя себя. Ведь
речь ребенка развивается, опираясь на образец.
Нужно пресекать все попытки ребенка дразнить
заикающегося — и не только по моральным
соображениям, которые, безусловно, очень важны.
Передразнивая спазматически прерывающуюся речь,
ребенок копирует ее. А это очень вредно, так как
может перерасти в привычку.
И, наконец, самое важное.
Практически во всех случаях заикание является
следствием эмоционального напряжения ребенка.
Эмоциональное напряжение возникает в результате
того, что ребенок живет с чувством тревоги или
страха. Безусловно, ребенка надо оберегать от
прямых психических травм. (Кстати, запугивание
детей взрослыми из соображений научить
маленьких быть внимательными и бдительными,
подверженность взрослых паническим состояниям
тоже могут спровоцировать психическую травму.)
Заикание может возникнуть в результате
информационной перегрузки — когда телевизор,
компьютер, зоопарк и театр подаются в «одном
флаконе» в течение одного выходного дня. Не может
ребенок перерабатывать избыточное количество
информации с пользой для себя: от перекорма можно
заболеть так же, как и от недоедания.
Но тревога очень часто свойственна малышам, не
подвергавшимся прямому воздействию психической
травмы. Причина их тревоги — «недолюбленность».
Такие дети растут не только у откровенно плохих
матерей — их, в общем-то, немного. Недолюбленные
дети могут жить и рядом с хорошими мамами —
вернее, с теми мамами, которые хотели бы быть
хорошими, но не умеют насытить ребенка любовью,
не знают, как это сделать.
 Рассеять
эту тревогу, создать вокруг ребенка теплую и
спокойную атмосферу — первое условие как для
профилактики, так и для лечения заикания.
Ведь страшно не само заикание. Как видно из
исторических примеров, многие люди научаются с
ним справляться. Страшно, когда оно
патологически изменяет личность. Вот чего нельзя
допускать. Заикание — это сплав расстройства
речи с другими расстройствами. Сильная личность
научается уходить от заикания, преодолевает его
в самой себе.
А потому и родителям, и специалистам надо усвоить
один очень важный принцип: не заиканием надо
заниматься, а ребенком. Не конкретную болезнь
лечить, а больного. Не смотреть каждый раз
ребенку в рот со страхом, что он начнет заикаться,
а любить его. Это главное укрепляющее средство.
|