УЧИСЬ ИГРАЯ

Игра в глину Игра Многие взрослые любят смотреть по телевизору передачи про животных. Вот на экране резвятся молодые львята или волчата, и голос за кадром говорит: «В игре детеныши зверей обучаются всем необходимым умениям». Потом эти взрослые усаживают своих детей-дошкольников за чтение и счет, отправляют их в секции, кружки, студии, а когда дети начинают резвиться и просят дать им еще поиграть, говорят: «Ты уже большой, веди себя хорошо!» Хотя непонятно, чем детеныши человека хуже детенышей зверей? В 1914 году основательница искусствотерапии Маргарет Наумбург писала: «Эмоциональное развитие детей, поощрение самостоятельного творческого самовыражения и самостоятельной познавательной активности должно преобладать над традиционным интеллектуальным подходом к обучению по стандартной программе». В 2004 году мы пишем в программе нашей студии: «Главным для дошкольников является не интеллектуальное, а эмоциональное развитие. Под словом «развитие» педагоги нашей студии понимают не столько получение ими определенной суммы знаний, сколько формирование гармоничной личности в процессе свободной творческой игры». Далеко же мы уехали за девяносто лет! В нашу студию ходят дети от трех до семи лет. Занимаются они тем же, чем во всех таких студиях: развитием речи, лепкой, музыкой, живописью, английским языком, физкультурой. От других студий мы отличаемся тем, что наши родители сами выбирают, на какие занятия будут ходить их дети. И еще тем, что мы понимаем, что дети и родители хотят совершенно разных вещей. Родители хотят, чтоб их дети чему-то научились. А дети хотят просто поиграть. Глина Обычно считается, что глина — это материал для декоративно-прикладного творчества и из нее нужно делать поделки, сувениры и украшения. Но глина — это еще и прекрасный материал для детских игр. Пока она влажная и пластичная, с ней можно обращаться, как с песком в песочнице, строя из нее все необходимое для игры, не боясь сломать или испортить. Когда поделка из глины высохнет, она становится достаточно прочной и может еще некоторое время поработать игрушкой. Чтобы она была прочней и не пачкалась, ее можно покрыть лаком, клеем ПВА или добавить немного клея ПВА в гуашевые краски и раскрасить. Глина легко отстирывается с одежды и счищается с мебели. Дороги Самая простая и в то же время впечатляющая вещь, которую можно делать даже с самыми маленькими детьми, — это дороги. Первое, что начинают делать с глиной многие дети, — бить по куску кулаком или ладошкой, пока он не превратится в блин. Можно назвать этот блин тарелкой и играть в обед, можно назвать его стеной и строить дом… Но ничто не сравнится с дорогой. Все новые и новые куски отрываются, укладываются и плющатся, и вот уже вдоль всего стола идет дорога от Тёмы к Ване, от Вани к Маше, от Маши к Андрюше. Во-первых, дорога — это изучение и покорение пространства, что является одной из главных задач ребенка. Во-вторых, по дороге могут ездить его любимые машинки, с которыми он не хочет расставаться и на занятии. В-третьих, если дорога длинная, то Ване приходится договариваться с Машей, Тёме — с Ваней, а Маше — с Андрюшей. Дети общаются и учатся делить между собой пространство. В-четвертых, дороги ведут откуда-то куда-то. Начав с дорог, можно играть и в город, и в стройку, и в гости, и во все остальное, что только может быть на свете. А уж если начать строить мосты… В-пятых, строительство дорог — занятие не только интересное, но и долгое, и оно может занять ребенка на весьма продолжительное время. Разумеется, дороги можно мостить не только ладонями. У нас есть скалки, и наши дороги мы раскатываем скалками. Абстрактная и предметная живопись Тёма устал лепить, и я даю ему бумагу с красками. Минут двадцать он вдумчиво выводит на листе разного цвета линии, точки и закорючки, иногда сообщая нам о содержании своей работы: «Это дорога. А это мост. Машина едет. Упала с моста. В реку. Надо ее вытащить. Подъехала другая машина. А это солнце. А тут я стою и смотрю». Результат его творчества выглядит как шедевр из Музея абстрактного искусства. Но для Тёмы это предметное искусство — ведь он сам придумал и сам нарисовал вполне конкретные вещи. На стенде висит работа того же Тёмы с занятия по живописи — новогодняя елка с украшениями. Учительница по живописи всегда рассказывает детям, какой краской какую линию где провести, чтобы получилось похоже на елку. Потом она велит им понаставить по всей елке яркие точки — игрушки. Для Тёмы это абстрактная живопись, ведь он не задумывался над тем, почему он так рисует. Хотя результат вполне похож на елку, и сам Тема это осознает. Задания для родителей Выходим с детьми гулять. В песочнице ползает трехлетняя девочка. Рядом стоит мамаша, курит и беседует с другими мамашами о шмотках. Периодически она посматривает на свою дочь и злобно орет: «Что ты ползаешь?! Возьми совочек и копай!» Мне хочется ей сказать: «Ты сама возьми да покопай». Почему ребенок должен заниматься тем, что даже взрослому скучно? Мне кажется, развивающие пособия написаны неправильно. В них описаны задания для детей, хотя читают пособия взрослые. Нужно в пособиях давать задания для взрослых: «Выкопайте совком ямку», «Раскрасьте красками картинку», «Слепите из глины елочку». Пусть мама или папа сначала сами выполнят все задания, а потом подумают, что из этого будет интересно их ребенку и как это до него донести. Интерес А в это время наши дети в этой же песочнице загружали в тачку песок. Песка мы недавно заказали целую машину, он лежит огромной кучей в одной из песочниц. В других песочницах бывшего детского сада песка не было с советских времен. Тачка — настоящая, купленная для дачи, но пока обитающая в студии под лестницей. Без передыху трое наших мальчишек и одна девочка кидали в нее лопатками песок, и за час мы перевезли в соседнюю пустую песочницу четыре или пять тачек. И никаких проблем с дисциплиной. Главное — найти детям интересное занятие. (Впрочем, это касается и взрослых.) Тачка наша была сделана на заводе «БелАЗ» и своей формой и размерами напоминала карьерный грузовик. Когда нам надоело грузить песок, дети уселись в тачку, и я прокатил их «по местам трудовой славы». Перед тем как уходить домой один из них, Глеб, подошел ко мне и сказал: «Когда я вырасту, буду работать на такой же машине, как эта тачка». Публикация статьи произведена при поддержке технического центра «Кунцево». На сайте компании, расположенном по адресу http://www.opel-kuntsevo.ru/avtomobiliopel/modeliopel/astra-4-door/dizayn/, Вы можете выбрать комплектацию и купить Opel Astra в Москве. Удобный конфигуратор позволит «собрать» наиболее выгодную для Вас комплектацию с учетом всех скидок и спецпредложений. Также Вы можете записаться на тест-драйв или сервисное обслуживание в ТЦ «Кунцево» . Необыкновенный человек Мама одного нашего студийца, четырехлетнего Владика, рассказала, что недавно он сообщил родителям: «Вот ты, папа, — обыкновенный человек. И ты, мама, обыкновенный. А я, когда вырасту, буду необыкновенным человеком». Папа (выпускник консерватории, музыкант) и мама (фольклорист, музыкант, ведущая детской студии) глубоко вдохнули. А Владик выдал: «Я буду водителем». Впрочем, у Владика есть все основания для подобных заявлений. Он уже необыкновенный человек. Я понял это, когда он в три года стал делать в кусках глины дырки. Обычно дети в этом возрасте производят с глиной внешние действия: бьют, мнут, плющат, режут, собирают вместе, отрывают кусочки, накладывают куски один на другой. Проникнуть внутрь куска, сделать поделку с внутренней пустотой — такое желание возникает обычно годам к четырем. Оно связано с более глубоким ощущением пространства, это уже начало пространственного, конструктивного мышления. За дырками последовали пещеры, дома, печи, машины с кабиной, и дальше пошли уже почти одни машины. Большие, маленькие, легковые, грузовики, трактора, бульдозеры… Мама жаловалась: «Я ему и сказки читаю, и книжки вместе смотрим, и песни поем, а он только машины лепит и только машины рисует». По-видимому, машина для мальчишек означает что-то гораздо большее, чем просто автомобиль. Раньше мальчишки бредили конями, теперь — машинами. Машина — это способ преодоления, покорения пространства. А пространство — это символическая система, требующая конструктивного мышления, аналитики. Владик — аналитик, он быстрее всех научится читать, считать, рассуждать логически. Хорошо, что у Владика такие «гуманитарные» родители, они сумеют компенсировать его аналитический уклон творческими занятиями, не будут эксплуатировать его интеллектуальные способности. Недавно Владик научился рисовать машины, развернутые вполоборота (если говорить научно, в аксонометрии). В четыре с половиной года, хотя и в восьмом классе это не всем доступно. Людей Владик тоже лепит — водителей. Вазочка для мамы Бабушка пятилетней Ксюши говорит: «Все дети лепят и чашечки, и тарелочки, а наша сидит да зверюшек каких-то делает». Бабушка не понимает, что она должна только радоваться тому, что внучка лепит зверюшек. Я пытаюсь объяснить ей, что: — во-первых, слепить зверюшку гораздо сложнее, чем чашку. Так что если девочка умеет делать зверей, то уж с чашечкой наверняка справится; — во-вторых, зверюшек лепить интереснее, чем чашечки, грибочки и даже елочки. Чашечки дети лепят по заданию воспитателя, а зверюшек Ксюша придумывает сама. А если девочка сама придумывает, что ей лепить, то это говорит только о ее развитой творческой инициативе; — в-третьих, зверюшек лепить полезнее, чем тарелочки. Это ведь не просто зверюшки, а из сказки. А если не из сказки, то девочка тут же придумывает, что это за зверюшки, откуда они и что они делают. Значит, у девочки слово не расходится с делом, она может воплотить в материале свои мысли и осмыслить сделанное своими руками; — в-четвертых, эта девочка молодец уже потому, что в пять лет не всякий ребенок слепит зверюшку, похожую саму на себя. Нам с бабушкой все же удалось раскрутить Ксюшу на вазочку. Помог нам в этом трагический случай. Целый урок она лепила динозавра, который больше всего был похож на обычного человека с большими пальцами на руках и ногах, и потом еще один урок раскрашивала его и лепила загородку, в которой он будет жить, чтобы никого не напугать. В самом конце второго урока она случайно ударила человека-динозавра об стол, и у него отломилась нога. Ксюша даже заплакала: столько работы, и все зря. Чтобы загладить неприятное впечатление, Ксюше нужно было быстренько слепить что-нибудь еще. Тут-то мы с бабушкой и насели на нее с идеей сделать вазочку, тем более что пришедшая в это время на следующее занятие группа шестилеток усердно занялась лепкой кувшинов из укладываемых одну на другую по кругу колбасок. Ксюша утерла слезы и одним махом соорудила по этой технологии вазочку на ножке, чего не додумался сделать никто из старших детей и чего я не показывал. После этого мне только и оставалось, что сказать бабушке: «Я же вам говорил. Для нее все эти чашки-плошки — ерунда». Интересно, что, слепив вазу, Ксюша стала думать над тем, что в нее положить. Тщетно мы объясняли ей, что это просто вазочка, в которую потом можно будет положить что угодно. Нет. Вот что значит образное мышление. Ксюшу не устроил просто предмет, ей важно создать цельный, законченный образ. Раз есть ваза, значит, должно быть и ее содержимое. Только слепив гроздь винограда, она успокоилась и ушла домой. Почему же беспокоится бабушка? Чашка и плошка — простые, понятные, а главное — полезные вещи. А в зверюшках нет никакой пользы, это просто игрушки. Но не об этом ли написано у великого Лао-Цзы: Из глины сделан горшок, Но только ради той пустоты, что внутри. В материальном — польза, В нематериальном — суть. Черепаха под капельницей Шестилетний Игорь обожает черепах. У него дома живет черепаха Яшка, и когда он пришел к нам в студию, он мог говорить только о черепахах. На лепке он занимался только черепахами. Потом поостыл, занялся другими вещами, но вот недавно слепил очень натуральную броненосную черепаху и попросил меня ее обжечь, чтобы она стала твердой и можно было с ней играть. При обжиге черепаха почему-то разбухла, и у нее из живота вылез большой глиняный пузырь. Поначалу Игорь был в восторге — он любит анатомические подробности и курьезы. Но потом задумался о самой черепахе и чуть не заплакал. «Ей ведь больно, что же теперь с ней будет?» Я попытался его успокоить, мол, это будет старая больная черепаха, а ты слепи новую, здоровую. Но Игорю эта идея не понравилась. Он взялся за глину и стал что-то сосредоточенно ваять. Через некоторое время говорит: — Это будет ее кровать. Потом прилепил тонкие колбаски к кровати и черепахе: — Она лежит под капельницей. Добавил еще колбасок, и черепаха оказалась вся утыкана «капельницами». Потом приделал сбоку кусочек бумаги: — А это у нее фильтр. Она полежит под капельницей, пока я буду на других занятиях, выздоровеет, а потом я заберу ее домой. И ушел на занятие по развитию речи. А я ушел по своим делам. После занятий я обнаружил на столе пустую «больничную койку» с висящими в стороны «капельницами». Черепаха, видимо, выздоровела. Кусок побольше Я покупаю глину на Гжельском керамическом заводе валюшками (упаковками) по 20 килограммов. Когда я достаю из шкафа очередную валюшку и ставлю ее на стол, все дети хором кричат: — О-о! Какая огромная! Валюшка всегда стоит на краю стола, и каждый ребенок всегда может сам подойти и отрезать или отломать от нее кусок такой величины, какой ему захочется. Детям, а особенно мальчикам, часто хочется померяться силой с «великаном». Мои валюшки прекрасно выполняют эту роль. Глины мне не жалко. Все излишки, которые дети не использовали на занятии, я заминаю обратно в большой ком и даю следующей группе. Оторвать руками удается не так уж много — кусок величиной с кулак или два. Но у меня есть специальный инструмент — тонкая стальная проволока в локоть длиной с двумя деревянными ручками на концах. Ею можно резать мягкую глину так же, как раньше в магазинах резали развесное масло. Эта операция доступна любому ребенку от двух с половиной лет. А вот поднять отрезанное… Если ребенку хочется взять себе кусок побольше, я не запрещаю ему и не говорю ничего про жадность, других детей и экономию. Но когда он пытается поднять и отнести на свое место пять килограммов глины, он сам понимает, что всем желаниям есть предел. Продолжение следует Алексей ЛЕЛЬЧУК Рисунки Владимира Семеренко