 Что может тревожить
работников дошкольного образования сильнее, чем
финансовая реформа? Может ли что-нибудь
оказаться для детского сада более
разрушительным, чем повышение родительской
платы за содержание ребенка в детском саду и
переход на финансовую самостоятельность при
отсутствии нормального финансирования?
Оказывается, может. Главная угроза
дошкольному образованию заключается в планах
правительства снизить возрастную планку
школьного образования и ввести обязательное
обучение пятилеток. Педагоги и
управленцы-дошкольники еще не осознают до конца
всех последствий нового закона, который
предстоит утвердить Думе весеннего созыва.
Возможно, поэтому они молчат. А может, грядущее
настолько невероятно, что воображение не
справляется. Но снижение школьного возраста
может изменить всю картину дошкольного
образования до неузнаваемости.
Чтобы представить себе возможные
изменения, нужно сложить три составляющие
реформы: повышение родительской платы за
содержание ребенка в детском саду, переход на
подушевое финансирование и открытие школьных
классов для пятилеток.
До сих пор региональные представители
уверенно заявляли: детские сады не пострадают —
даже если родителям придется платить несколько
больше, чем раньше. В малых и средних городах
России в дошкольные учреждения сейчас снова
образовались очереди. Так что эта очередь всего
лишь сократится. Однако просчитать заранее, как
сократится очередь, пока невозможно. Все зависит
от того, насколько (или во сколько раз) будет
увеличена родительская плата. Никто не проводил
специального мониторинга, изучающего спрос на
детские сады среди семей, имеющих детей разного
дошкольного возраста. Как много среди них
желающих отдать ребенка в детский сад в три года?
В четыре? Непосредственно перед школой? Во многих
семьях считают: вообще-то малышу лучше расти
дома; но перед школой ребенку необходимо год
походить в детский сад — чтобы привыкнуть к
коллективной жизни, адаптироваться к инфекциям,
научиться выполнять указания «чужого»
взрослого. Среди родителей с такими воззрениями
есть люди разного достатка. Надо иметь в виду, что
планируемое обучение пятилеток при школах
предполагает быть бесплатным — в отличие от
обучения при детских садах, где плата за ребенка
сильно возрастет. Лишая часть семей возможности
водить своего ребенка в детский сад,
правительство «компенсирует» им подобную потерю
бесплатным школьным обучением в нулевых классах.
Поэтому отток детей из детских садов
окажется неизбежным. Насколько он будет
чувствительным для наполняемости дошкольных
учреждений, зависит от состава очередников и от
количества желающих отдать своего малыша в школу
с пяти лет.
В течение последних пяти—семи лет
школа и детский сад вели настоящую борьбу за
детей предшкольного возраста. Правда, основания
для борьбы были различными. Школа на старших
дошкольниках «подрабатывала»: курсы подготовки
к школе были платными и давали учителям
начальных классов некоторую прибавку к
жалованью. Детский сад отстаивал свои права на
пятилеток и шестилеток, ссылаясь на
полноценность своих программ, готовящих детей к
школе, на то, что подготовительные школьные курсы
организовывались без учета режима дня
дошкольников, что курсовые занятия построены по
принципу дублирования либо программы первого
класса, либо программы детского сада. Это не
просто бессмысленно, а вредно, так как приводит к
утомлению детей и не дает им ничего нового. Кроме
того, на курсах с детьми работают специалисты, не
знающие, не понимающие специфики возраста и
автоматически транслирующие школьные методы
обучения на занятия с дошкольниками.
Однако подобные аргументы слабо
убеждали родителей. Даже те из них, кто с
уважением относился к детскому саду и работающим
в нем педагогам, разрывались между этим
уважением и подсознательным убеждением, что
«школа — это серьезно, а детский сад — игра в
бирюльки». Если же посещение подготовительных
курсов являлось негласным обязательным условием
поступления ребеночка в престижную школу, все
сомнения отметались.
Кроме того, родители, даже любя
воспитателя, не доверяли и не доверяют его
компетентности в качестве «носителя знаний»,
поскольку обучен он если не хуже учителя, то по
крайней мере «по-другому».
Не будем заострять внимание на том,
насколько обоснованы подобные мнения. Примем как
факт: довольно значительная часть родителей при
изменении законодательства отдаст своих
пятилеток в школу. Школа же, действующая в режиме
новых финансовых условий подушевого
финансирования, в пятилетках будет
заинтересована еще больше, чем в предшествующий
период, когда их появление в школьных стенах
регулировалось сферой дополнительных услуг.
Поэтому возражения против обучения пятилеток,
основанные на принципах «гуманизма и
природосообразности», вряд ли смогут что-нибудь
изменить. Тем более что нет ничего легче, чем
пообещать обращаться с малышами «хорошо и
правильно». Правда, выполнить это очень трудно.
Но проверять реализацию данных обещаний будут не
сразу. Оценить, каких дров наломали, сумеют не
скоро.
Сохранит ли детский сад за собой
какой-то процент детей предшкольного возраста?
Наверное, да: не всех родителей прельщает
перспектива раннего школьного обучения. Но
насколько резко сократится количество пятилеток
в садах и «хватит» ли их «на всех», сейчас сказать
невозможно.
Все зависит от того, насколько детские
сады окажутся готовыми к предстоящим изменениям.
Пока формы обучения пятилетних детей еще не
определены. Они даже не жестко привязаны к школе.
И новый закон скорее всего оставит за детскими
садами право подготовки пятилеток к обучению —
наравне со школами. Разница будет заключаться,
повторяю, лишь в том, что одна форма будет
платной, другая — бесплатной. Одна — для семей с
достатком, другая — для всех. Можно ли придумать
нечто среднее, что реализуется на базе детского
сада, но не требует высокой оплаты? Группы
кратковременного пребывания, как и курсы
предшкольной подготовки, развивались на
коммерческой основе, и практика их организации
не может считаться слишком успешной. Но,
возможно, они могут послужить в качестве
стартовой модели для разработки новых форм.
Необходимо продумывать и варианты
новой структуры дошкольных учреждений,
работающих вообще без пятилеток и
ориентированных исключительно на детей раннего
дошкольного возраста. Возможно, чтобы
компенсировать «исход» пятилеток, требуется, в
свою очередь, снизить возрастную планку для
детей, поступающих в детский сад, — с трех до двух
лет.
Основная проблема подобных учреждений
заключается в качестве предлагаемых населению
услуг. Повышение родительской платы за детский
сад практически не скажется на увеличении
заработной платы педагогов и обслуживающего
персонала. Если услуги домашней няни по уходу за
ребенком будут соотносимы с оплатой услуг
детского сада, то — при хронической нехватке
младшего персонала в детских садах — родители
могут предпочесть первое второму. Это,
опять-таки, означает сокращение контингента
детей в садах.
Управленцы из числа «дошкольников»
любят повторять: хуже, чем в 90-х быть не может. Но в
90-х сокращение численности детей в дошкольных
учреждениях и — как следствие — закрытие части
детских садов было вызвано стихийными
процессами разрушения старой экономики и
снижения рождаемости. Оно не являлось, как
сегодня, спланированной акцией государства по
сворачиванию слишком дорогостоящей и
«необязательной» образовательной сети для
маленьких детей. По сравнению с резонами
экономии государственных средств, аргументы,
основанные на представлениях об «уникальности»
российской системы дошкольного образования, ее
богатом историческом прошлом и современном
научном обеспечении, совершенно не работают.
Детским садам России предстоит новый
этап борьбы за существование. Выстоит тот, кто
способен проявить недюжинные стратегические
способности и просчитать будущее на два-три хода
вперед. Тот, кто способен найти себе союзников в
лице местных властей, директоров школ и частных
предпринимателей и завоевать доверие родителей.
Марина АРОМШТАМ
|