Продолжение. Начало см.
№2/2005 г.
К истории детского сада
Пока интеллигентная часть общества не
интересуется детскими садами, не могут они
возникнуть для народа, потому что нет семинарий,
нет воспитательниц, нет складов с дешевыми
материалами.
Этим закончим наши замечания о системе
Фребеля и западных детских садах и приступим к
сведениям о них в России.
Нам удалось узнать следующее.
В Москве существует 13 детских садов с 20
(приблизительно) детьми в каждом; но, насколько
нам известно, это не детские сады в собственном
смысле слова, а учебные заведения для маленьких
детей, которых обучают здесь чтению, письму,
счету, а также иностранным языкам. Французский
язык введен почти во всех московских детских
садах; в одном введен также и немецкий, а в одном
даже танцы. В некоторых детских садах принимают
только девочек. Ясно, что принципы фребелевского
детского сада нарушены: детский сад — не школа
для начального обучения; затем, в детском саду
должен господствовать принцип семейности; а
разве в семье братьев и сестер отделяют друг от
друга? В Москве существует также немало семейных
детских садов, где знакомые дети собираются друг
к другу для игры и работы.
Сколько имеется детских садов в
Петербурге, нам, к сожалению, узнать не удалось,
несмотря на все старания. Нам известно только,
что в Петербурге с 1872 года существует
Фребелевское Общество, которое открыло курсы с
серьезной программой для подготовления детских
садовниц. Три года тому назад это Общество в
соединении с Обществом попечения о бедных и
больных детях основало в Петербурге народный
детский сад с платою 10 коп. в месяц, от которой
избавлены беднейшие дети. Детский народный сад
посещается 50 детьми под надзором двух садовниц.
Дети занимаются от 10 до 12 часов фребелевскими
работами, а от 12 до 14 совершенно свободно играют в
мяч, лошадки и куклы. Дети от 3—6 лет; они имеют
веселый и довольный вид. Эти дети, которые живут в
углах, под лестницей швейцарской, дворницкой и
т.д. В детском саду они в светлых, чистых комнатах,
под хорошим надзором и правильно развиваются.
Детские садовницы говорят, что этих детей охотно
принимают народные школы даже не в очередь, так
как они развиты лучше других. Жаль, что в
Петербурге только один народный сад в то время,
когда в них огромная потребность. В
педагогических журналах неоднократно
приходилось читать воззвание Фребелевского
Общества «к счастливым матерям» о том, чтобы
последние вносили ежегодно только один рубль для
устройства детских садов для бедных детей.
Объявления прекратились, но... народных детских
садов не прибавилось. Надо полагать, что
Фребелевское Общество утомилось ролью вопиющего
в пустыне.
Кроме Москвы, Петербурга и Тифлиса,
детские сады существуют, насколько нам известно,
в Одессе (4 детских сада с общим числом в 100 детей)
и в Киеве (1 детский сад с неизвестным числом
детей).
В общем, оказывается, что во всей
России пользуется детскими садами около 1000 детей
(если мы причислим сюда те учебные учреждения,
которые незаслуженно называются детскими
садами). Ясно, что детские сады не процветают у
нас. Отчасти причиною этого служат те же
препятствия, как и на Западе, о которых мы уже
выше говорили. Но на Западе их стараются
устранить; следовательно, и у нас это возможно.
Среди причин, препятствующих в России
развитию детских садов, видное место принадлежит
несочувствию интеллигентных матерей к детским
садам: многие из матерей полагают, что
индивидуализация воспитания не достижима в
детских садах; семья же, напротив, обеспечивает
эту индивидуализацию. Так ли это? Если мать не
подготовлена к воспитательному делу или если она
не может отдать всего своего времени ребенку, то
цель индивидуализации не достигается.
Матери некогда проводить много
времени с одним ребенком, так как у нее есть
обязанности по хозяйству, по отношению к другим
детям, — и дитя остается с няней. Мы все знаем, что
никто не склонен в такой степени
противодействовать самостоятельным волевым
проявлениям ребенка, как няня. Последней, по
незнанию детской природы, все кажется шалостью: и
лепка из глины, и игра в песок или воду, и влезание
на стул и т.д. Няни накладывают свое неумолимое veto
на лучшие проявления детской натуры, а матери не
замечают, что это большая погрешность против той
самой индивидуализации, поклонницами которой
они себя считают. Старой, русской, добродушной
няни, которая вносила столько поэзии в детскую
жизнь русских баричей, пушкинской няни, давно уже
нет.
Таким образом, семья далеко не всегда
обеспечивает индивидуализацию воспитания. С
другой стороны, в детском саду, при нормальной
постановке дела, всегда может быть обращаемое
должное внимание на личные особенности ребенка.
Рядом с этим детский сад развивает в ребенке ту
способность, которой очень часто не дает ему
семья: способность работать сообща. Не общего
дела следует бояться в детском саду, а
механизации. Каждый ребенок должен иметь простор
для своей фантазии в работе, право сделать, как
ему хочется, не нарушая этим свободу соседа, а
этому почти невозможно научить ребенка дома, где
он или сам раб и беспрекословно подчиняется, или
где другие рабы по отношению к нему.
Если бы русские интеллигентные матери
это хорошо поняли, тогда они сами энергично
принялись бы за устройство детских садов и
устроили бы их оригинально, сохраняя
национальные особенности, не вводя ни
механизации в занятия, ни педантической
последовательности, ни докучливых разговоров, ни
строгой дисциплины, что отчасти осуществлено уже
в двух русских детских садах. Пока
интеллигентные русские женщины не возьмутся за
это дело, у нас воспитание маленьких детей не
двинется вперед. Это, конечно, только вопрос
времени, так как одновременно с участием русской
женщины в общественной жизни, одновременно с
желанием самообразования, одновременно с
возрастающими материальными затруднениями
придется прибегать к помощи детского сада,
который даст возможность матерям пользоваться
несколькими свободными часами. И как сильно
нуждаются в этих свободных часах наши молодые
матери! Не нужно много наблюдательности, чтобы
заметить, как они утомляются бессменным ночным и
дневным дежурством, вследствие чего является
раздражительность, как они забрасывают чтение,
музыку, иностранные языки, все то, что любили до
замужества и что впоследствии будет так нужно
этим же детям.
Итак, мы думаем, что идея детских садов
не устарела и что они служат подспорьем для
семьи. А чтобы они были хорошими, об этом следует
позаботиться, конечно, самим матерям.
Мы уже сказали, что на Западе частная
инициатива в общественной деятельности вызвала
широкое развитие детских садов. У нас
общественная деятельность очень слаба. Когда в
60-х годах она была интенсивнее, тогда и интерес к
детским садам был живее. Педагогические журналы:
«Учитель», «Воспитание», «Журнал Министерства
Народного Просвещения» помещали многочисленные
статьи о системе Фребеля. Петербургское
Педагогическое Общество образовало в 1867 году
комиссию для изучения вопроса о русских детских
садах и напечатало свои выводы.
Если бы дело детских садов не замерло в
самом начале, если бы русское общество не остыло
к нему, вследствие охлаждения к общественной
жизни вообще, и если бы русская женщина не
замкнулась в тесной семейной жизни, то у нас
могла бы уже быть выработана самобытная русская
система детских садов. И был бы, вероятно, не один
только народный детский сад.
Заканчиваем статью выражением
уверенности, что русские интеллигентные женщины,
чуткие к нуждам народа, обратят внимание на идею
детских садов и учреждением их спасут массу
несчастных детей от нравственной гибели и,
вызвав в жизнь русские детские сады, улучшат
таким образом воспитание собственных детей.
Продолжение следует
Аделаида СИМОНОВИЧ,
по материалам журнала «Вестник воспитания», 1896
г.
|