Ирэн ЛЕВИЦКАЯ
Чудесное путешествие Ивана-царевича и
Егорушки
Сказка в стихах
Предисловие к сказке-поэме
Ты пойми, пока не поздно:
Разоряя птичьи гнезда,
Или деревце сломав,
Иль кору с него содрав,
Губишь тех, кто жизнь дарует,
Тех, кто воздух наш врачует,
Кто дает нам силы жить.
Как же можно их губить:
Ты пойми, пока не поздно
И подумай-ка серьезно:
Хочешь жить иль умирать?
Лес, природу убивать
Невозможно бесконечно,
Губишь ты ее беспечно,
Ты и он, и те, и тот
И бегут за годом год
Все страшнее и тревожней!
Скоро будет невозможно
Воздух, воду исцелить,
Будешь яд — не воду пить,
Будешь ты дышать отравой,
Лес умрет, исчезнут травы.
Это правда. Ты пойми
И себе в закон возьми —
Не губить все на потеху!
Не бросай же мусор в реку,
Все вокруг побереги!
Нет защиты у реки,
У полей, у птиц, у леса
От бездумности повесы.
Подрастет он. Что тогда?
Все погубит. Навсегда.
Часть первая
Сказку расскажу простую,
Вспомню старину седую,
Сказки были там в чести —
Так водилось на Руси.
Расскажу неторопливо
Про Егора и про диво,
Про Царевича, про клад,
Про хрустальный чудо-град.
Есть там быль и небылицы
И принцессы и царицы,
А еще — всему венец —
В ней счастливый есть конец.
Жили-были в деревушке,
В покосившейся избушке,
Дед, старушка и внучок,
Говорливый, как сверчок.
Пусть избушка неказиста,
Но всегда в ней было чисто:
Знать, старушка хоть стара,
Да умелая была.
Дед почти ослеп под старость,
Для него она осталась
Все такой же молодой,
Раскрасавицей женой,
Так же песни напевала,
Пирогами угощала.
Дед немножно мастерил
И всему довольным был.
Быстро рос внучок под песни,
Стал тулупчик дедов тесен,
Вырос ладным молодцом
И ухваткой и лицом.
Все Егорушку любили,
За старательность хвалили,
Он избушку починил,
Дров на зиму нарубил,
Возле речки серебристой
Накосил травы душистой,
Сделал дудку как сумел,
Всем коровам надоел!
Раз достал Егор из клети
Чугунок, ведерко, сети:
Вздумал рыбку половить,
Деда с бабкой угостить.
Далеко зашел Егорка,
Сел у речки за пригорком,
Возле той кривой сосны,
Где ловилися сомы,
Скоро сказка говорится,
Долго день пригожий длится,
Но всему есть свой черед:
День уходит, ночь идет.
Вечерело, тихо стало.
Речка ласково плескала...
Луч заката угасал,
Где-то гусь прогоготал,
Темнота ползла из леса
Черно-бархатной завесой,
Совы низко пронеслись,
Звезды первые зажглись...
Вот Егор домой собрался,
На сомов полюбовался,
Мелочь в реку отпустил,
Взял ведро, костер залил,
Только думал обуваться,
Как внезапно крик раздался.
Видит: из лесу к реке
Всадник мчится на коне,
А за ним — медведь громадный!
Пасть открывши кровожадно,
Сбоку прыгнуть норовит!
Конь испуганно храпит,
Дико в сторону метнулся,
Да о корень спотыкнулся,
Всадник вскрикнул и упал!
Тут его медведь догнал!
Только броситься собрался,
Как Егор не растерялся —
Подбежал и бросил сеть!
Страшно заревел медведь!
Стал в сети как окунь биться,
Головой мотать и злиться,
Все же понял, наконец,
Что запутался вконец!
Не резон теперь сердиться!
И ему пришлось смириться.
Отдышался, а потом
Молвил русским языком:
«Отпусти, Егор, на волю!
Тайну я тебе открою.
Видишь дуб? В нем есть дупло,
В тайный ход ведет оно:
В подземелье клад хранится,
Нелегко к нему спуститься:
Всюду острые шипы
Стерегут из темноты.
Но страшней шипов колючих
В подземелье змей презлючий,
Он богатства сторожит,
В сундуке средь них лежит
Книга, древняя, как море,
Знай: желание любое
Станет книга выполнять!
В ней все может оживать!
Сколько там чудес таится!
Но последнюю страницу
Ты, Егор, не открывай,
Не смотри, не оживляй!
Что там есть — я сам не знаю,
Но не зря тебя пугаю:
Слышал я, что леший злой
Всем грозил большой бедой,
Кто последнюю страницу
Оживить не побоится!
Книгу к змею положил,
Чтобы тайну он хранил.
Как пойдешь в пещеру к змею,
Дудку вынешь поскорее,
Лишь начнешь ему играть,
Тут он станет засыпать,
В кольца страшные совьется,
А пока он не проснется,
Ты, Егорка, не зевай,
Чудо-книгу доставай!
Так меня отпустишь?» — «Ладно! —
Говорит Егор, — занятно
Чудо-книгу посмотреть!
Помогу распутать сеть!
Уходи к себе в берлогу,
А сюда забудь дорогу!»
И медведя отпустил,
Даже рыбкой угостил.
А куда сокрылся всадник?
Кто он — думный или ратник?
Посмотрел кругом Егор
На поля, на темный бор.
Видит: вон он — возле речки,
Держит лошадь за уздечку,
Мочит голову водой —
Знать зашиб ее! «Постой!
Да ведь то — Иван-царевич,
Государства королевич!
Ну, Егорка, ну, дела —
С кем судьба тебя свела!» —
Так Егор, идя, бормочет,
Себе хлопоты пророчит.
Подошел и говорит:
«Что, царевич, чай болит
Голова твоя? Ушибся,
Как с коня тогда свалился?»
Встал Царевич, поднял взор.
«Как зовут тебя?» — «Егор». —
«Смелый ты, Егор, отважный,
Спас меня от смерти страшной!
Смог медведя победить!
Чем тебя мне наградить?»
«Мне, Царевич, право любо,
Что медведь не сделал худо,
А подарки не дари.
Подождешь ли до зари?
Нешто в ночь домой поскачешь?
Проблуждаешь, не иначе».
Говорит ему Егор:
«Разожгу-ка я костер,
В чугунок налью водицу,
Чтоб уха могла свариться,
Сядь, я живо обернусь!» —
«Ну а я конем займусь.
Ишь дрожит еще! Помою,
Напою и успокою,
Хвост и гриву расчешу,
Под березой привяжу».
Вскоре ночка наступает.
У реки костер пылает,
Тянет вкусною ухой.
Листья шепчутся... Порой
Где-то треснет, кто-то вскрикнет,
А потом опять затихнет...
Месяц по небу ползет,
Хоровод из звезд ведет,
Ветерок шальной гуляет,
Искры в небо рассыпает,
Притомилася река —
Неподвижна и тиха.
У костра Иван-царевич,
Государства королевич,
И Егор едят уху.
Тут Егор как на духу
Рассказал про ход подземный,
Про сундук и клад волшебный,
И как змея усыплять, и как книгу
доставать.
Вот Царевич удивился!
Чуть с пригорка не свалился!
То присядет, то стоит
И Егору говорит:
«Как пойдешь в дыру такую?
Я тебя покараулю!
Да и есть ли там дупло?
Поскорей бы рассвело!
А шипов, Егор, не бойся —
На, плащом моим прикройся:
Он и плотен и широк
И как раз до самых ног!»
Скоро сказка говорится.
Добрым молодцам не спится,
В небо звездное глядят,
Разны сказки говорят.
В лес косится конь пугливо,
Будто навек ночь застыла,
Но всему есть свой черед:
Ночь уходит — день идет.
Говорит Егор, зевнувши:
«Что, Царевич наш, Ванюша,
Надо нам чайку испить,
Да костер пора залить,
Глянь как небо посерело!
И над лесом посветлело,
Зорька-зоренька идет
Поднимать честной народ!»
Быстро небо розовело,
Золотилось, голубело.
Заискрилося и вмиг
Показался солнца лик.
Всем лукаво подмигнуло,
Ярким золотом блеснуло,
Все обрызгало кругом,
Даже речку за холмом!
Всюду пело, трепетало,
Щебетало и жужжало,
Умывалося росой,
Любовалося красой
Вечно новой жизни сказкой...
А меж тем Егор с опаской
Влез в подземный мрачный ход,
Меж шипов кривых идет,
В плащ широкий завернувшись,
Без привычки, спотыкнувшись.
«Только змею здесь ползти!
Что там светит впереди?
Вон и змеевы хоромы!
И хозяин слышно дома!
Ишь шипит как! Ну, Егор,
Змей подземный дюже зол:
Уж почуял человека!
Тут мне, право, не до смеха,
Можно запросто пропасть —
На обед к нему попасть!»
Как Егор увидел змея,
Дудку взял и, не робея,
Песню звонкую завел.
Змей поднялся, вбок повел,
Вправо, влево закачался,
Словно маятник болтался,
Черной чешуей блестел
И все тише он шипел.
Наконец, остановился,
На ковер, как куль, свалился
И заснул. Тогда Егор
Обошел кругом ковер,
Между ваз и бус несметных
Отыскал сундук заветный,
Книгу бережно достал
И обратно побежал.
Хоть за ним никто не гнался,
Сквозь шипы стрелой прорвался,
Быстро вылез из дупла,
«Ну, — сказал он, — и жара!»
Спрыгнул вниз в одно мгновенье.
А Царевич в нетерпенье
Так и кинулся к нему.
«Что, достал?» — «Дай плащ сниму!
С ним замучился порядком,
Не походишь в нем по грядкам,
Не посеешь, не пожнешь,
Как надеть-то не поймешь!
На, возьми его, спасибо.
А вот это — чудо-книга!
Надо уходить скорей,
Как бы не проснулся змей!
На него я нагляделся
Как шипел он и вертелся!»
Сел Царевич на коня.
«Рад, Егор, я за тебя!
A услугу не забуду!»
И умчался в лес по лугу.
Поспешил Егор домой.
Лился с неба жгучий зной,
Всюду бабочки порхали,
Пчелы меж цветов жужжали...
Тут бы в речке посидеть,
А не бегать да потеть!
Но Егору не до речки!
Вот взбежал он на крылечко,
Показал скорей улов,
Ведра взял без лишних слов,
По тропинке раскаленной
Натаскал воды студеной
И полез на сеновал.
Книгу древнюю достал,
Снял картуз. Кушак поправил,
Вытер палец. Послюнявил.
Осторожно стал листать,
Ума-разума искать.
По складам, шепча, читает.
И картинки примечает.
И чего в ней только нет!
Здесь на все найдешь ответ!
Все узнать Егор старался,
Наконец, не удержался —
Испытать ее манит!
Чудо-книге говорит:
«Как просить тебя — не знаю.
Ты прости, коль обижаю,
Дай потешу стариков!
Ты подай им пирогов,
А еще поставь повсюду
Бабке разную посуду,
Деда тоже не забудь,
Ну, и мне чего-нибудь:
Калачей или варенья —
Тоже жду я угощенья,
Уж чего греха таить!»
Только кончил говорить,
Как листы зашелестели,
И, как птицы, полетели
Прямо в избу пироги,
Блюда, крынки, чугунки,
Сами ставятся на полку!
Побежал Егор вдогонку!
А в избе переполох!
Только слышно: «Ах!» да «Ох!»
Стол ломится пирогами,
Калачами, кренделями,
Печка в ярких изразцах,
Не узнать ее никак!
Всюду крынки расписные
С медом, с квасом иль пустые,
Дед дивится под окном
Перед новым верстаком!
Бабка трогать все боится,
А Егорка веселится!
«Глянь, бабуся, самовар
Без углей горячим стал!»
«Все тебе, Егор, потеха!
Мне же просто не до смеха.
И откуда все взялось?
Будто ветром принеслось!
Больно хороша посуда!
Как бы не было здесь худа!
Может, это озорной
Шутит с нами домовой?»
Чтобы успокоить бабку,
Сел Егор и по порядку
Старикам все рассказал,
Чудо-книгу показал.
От родных зачем таиться?
...А уж солнышко клонится,
Забирает свет с небес.
Дед, кряхтя, на печь полез,
По избе старушка ходит —
Все порядок свой наводит.
И Егорке не до сна,
Сел он с книгой у окна.
Ночь. Лучина догорает...
А Егор еще читает.
Летний дождик пролетел,
Постучал, пошелестел...
Мотылек о стенку бьется,
Мышь под печкою скребется,
Мрак кромешный по углам
Дал приюты страшным снам.
Только светятся оттуда
Два зеленых изумруда:
Это кот Мусьян не спит —
Мышь у печки сторожит!
Скоро сказка говорится,
Будто сон какой приснится,
Да всему своя пора —
Ночь уходит со двора.
Встали старики. Нередко
Забегала к ним соседка:
Сны любила рассказать
Или пряжу показать.
Как вошла — так обомлела!
Бабка тут не утерпела —
Как же ей не рассказать,
Красоту не показать!
У приветливой старушки
Все родные в деревушке!
А деревня — семь дворов.
Только вывели коров,
Как про диво все узнали
И просить Егора стали.
Говорит ему народ:
«Нет хозяйства без забот!
Попроси, Егорка, слышь-ка,
Ты, коль можешь, чудо-книжку
Нам в трудах хоть в чем помочь!
Знаешь сам, как нам невмочь!
От несчастий, от поборов!»
Много было разговоров
Про крестьянские дела.
Книжка их не подвела!
Всем она на удивленье
Вмиг исполнила хотенье:
Кому сани, кому плуг,
Тряпки, бочки, вилы... Вдруг
Звук трубы вдали раздался!
Вскоре всадник показался.
Прискакал лихой гонец
Звать Егора во дворец:
«Там Царевич что-то тужит,
Ты ему, сказал он, нужен,
Мне велел тебя позвать
И гостинцы передать!»
Как откажешься? Егорка
Возражать не стал без толка.
Да к тому ж занятно ведь
Град-столицу посмотреть!
Долго ль молодцу собраться!
Не девица, чтоб копаться!
Лапти новые достал,
Чудо-книгу полистал,
Выбрал там коня в дорогу,
Все поплакали немного,
Проводили до ворот,
Чуть присевши наперед.
Скоро сказка говорится,
Вслед гонцу Егорка мчится.
Скачут час они, другой
Тихой тропкою лесной.
Наконец, запримечали,
Что к столице подъезжали:
Уж слышны колокола.
Вон в просвет она видна:
Сквозь деревья золотится
Раскрасавица столица!
Подъезжают. Всем Егор
В град-столице удивлен:
«Будний день, а как базарный!
И народ какой-то странный.
Ну, чего все так шумят?»
Дальше всадники спешат.
Вот по саду проезжают,
Смотрят — красками играет
Царский терем расписной,
Весь до маковки резной!
Всюду столбики витые
Золотисто-голубые!
А вокруг цветных окон
Будто кружево узор!
Их Царевич заприметил,
На крыльце Егора встретил,
К себе в горницу повел
И такую речь завел:
«Грусть-кручина сердце гложет
И никто помочь не может,
Только книжки волшебство
Может выручить одно!»
«Так поведай, что случилось?
Иль попал кому в немилость —
Чародею, колдуну?
Я, Царевич, не пойму, —
Говорит Егор, — какая
У тебя кручина злая?»
«Ну, так слушай же, Егор, —
Начал грустно разговор,
Повздыхав, Иван-царевич,
Государства королевич, —
Расскажу тебе я...» Вдруг
Визг раздался, топот, стук!
Подскочил Егор на месте!
«Что там? Иль худые вести?
Может, враг какой напал?»
А Иван смеяться стал.
«Не пугайся! То сестрицы,
Побуянить мастерицы,
Видно, ссорятся опять.
Разойдутся — не унять!
Царь-отец наш стар годами,
Редко видится он с нами:
Больше в горнице сидит,
Сказки слушает да спит,
Иль с боярами поспорит,
А потом ворчит, что ломит
Поясница да нога!
Была матушка строга...
А теперь вот распустились
И как будто бы взбесились
Три красавицы сестры!
Вышивать они востры!
Как стройны, как чернобровы!
Им приданое готово:
Девять полных сундуков
И нарядов и духов!
Только все сестер боятся,
Женихи их сторонятся:
Сестры любят покричать
И ногами постучать,
И царапаться, и злиться,
И на всех всегда сердиться!
Приструни-ка их, Егор,
Отучи от драк и ссор,
Я уж после потолкую
Про свою беду большую!»
Заупрямился Егор:
«Никогда девичьих ссор
Мне мирить не приходилось!
Уж такое и не снилось!
А особливо теперь:
Так и вылетишь за дверь,
Чудо-книжицу листая!
Вот еще напасть какая!
Я-то думал, если знать,
Так уж дома — тишь да гладь!»
Долго спорили, рядились.
Наконец, договорились,
И к царевнам все ж Егор
Прямо в горницу вошел.
Три сестры — как три жар-птицы!
Век гляди — не наглядишься!
Все в каменьях дорогих,
В сарафанах расписных,
Опушенных соболями,
Вышивают жемчугами
На кокошниках узор!
Поклонился им Егор.
«День вам добрый!» А сестрицы
Рассердились, как тигрицы!
«Кто тебя сюда пустил?
Посмотри-ка, наследил!
И войти-то не умеет,
А еще, поди, посмеет
Сладки речи говорить,
Красоту нашу хвалить!»
Проглотил Егор обиду,
Не показывает виду,
Не простое дело знать,
Усмирять да поучать!
Встал Егор как мог достойно,
Сестрам говорит спокойно:
«Я скажу вам от души:
Вы, царевны, хороши,
Только, если разозлитесь,
В ведьм лохматых превратитесь!
Зарубите на носу —
Потеряете красу!
Или сделаетесь вроде
Страшных пугал в огороде!
Как начнете вы кричать,
Надо зеркальце достать,
На себя скорей взгляните —
То-то, право, подивитесь:
Не увидите красы —
Только красные носы!»
Сестры сразу присмирели,
На Егора посмотрели,
Перед молодцем таким
Так-то стало стыдно им!
Опустили вниз ресницы
Три капризницы-девицы,
И решили сестры впредь
Не кричать и не шуметь:
Видно, ум у них проснулся!
А Егор назад вернулся,
Разобидеть их боясь,
Втихомолку посмеясь!
Королевич начал снова
И на этот раз толково:
«Где-то есть, Егор, страна —
Вся хрустальная она.
Путь в страну опасный, дальний,
Город в ней стоит хрустальный,
Все дома огнем горят!
Все сверкают! Говорят,
Там живет принцесса-дива,
Видно, чудо как красива!
Я по ней, Егор, грущу,
В жены взять ее хочу!
Только как туда добраться?
Помоги, Егор, дознаться!
Чудо-книгу полистай,
Как дойти в страну, узнай!»
Коль тоска и вправду гложет,
Лишь словами не поможешь!
Как в беде не порадеть?
Книгу стал Егор смотреть,
Но последнюю страницу
Помнил — трогать не годится!
Наконец, Егор сказал:
«Та страна средь острых скал.
Далека в нее дорога,
Будет гор и речек много,
Море надо переплыть.
Может, лучше не ходить?
Забираться так далеко
Мне, Царевич, неохота
От родных-то наших мест!
Или мало здесь невест!»
Но Царевич как не слышит.
Говорит Егору: «Тише!
Слов напрасно ты не трать!
Отправляйся лучше спать!
Завтра поднимись с Зарею,
В путь отправишься со мною!
Чудо-книгу не забудь,
Нам она покажет путь!»
Только утро зачиналось,
Зорька только поднималась,
А Царевич и Егор
Уж уселися за стол.
Слуги сонные с блюдами,
Громко топая ногами,
Всюду по двору снуют,
Яства разные несут.
Слышно — конюхи бранятся,
Суетятся, торопятся,
Чтоб карету подавать,
В шесть лошадок запрягать.
Кони, видно, застоялись:
Так из рук у них и рвались,
Не пройти, не обойти!
Вот уж лошади в пути,
Бубенцы на них надеты,
Мчится царская карета!
Провожает их народ
До Предтеченских ворот!
Так до гор они катились,
После кони воротились,
Дальше путники одни
В горы темные пошли.
Скоро сказка говорится —
С горки камешком катится!
А Царевич и Егор,
Как улитки, лезли с гор,
Даже руки занемели!
Всюду пропасти да змеи!
А какая красота —
Водопадов бирюза,
Там к вершинам белоснежным
Облака прильнули нежно,
И чем ниже — тем пестрей,
Зеленей и веселей!
Ветер в спины их толкает.
А куда? Зачем? — Не знает!
Если свой не знаешь путь,
Может к пропасти толкнуть.
Вот уж путники спустились
И у моря очутились.
Только сине-моря гладь
Разве можно описать?
А Егор вдруг расшумелся!
Иль на солнце перегрелся? —
Стал Царевича толкать —
Все хотелось показать:
И как море разлилося,
С небом будто бы срослося,
И как пенится прибой,
Бьет подводною травой,
И как краб ползет угрюмый,
Будто полный тяжкой думой,
И как выпрыгнул дельфин
Из таинственных глубин!
Всем они налюбовались,
В синем море покупались,
Изнурила их жара!
Дальше трогаться пора!
Перебраться через море
Дело очень непростое!
Что тут думать да гадать?
Книгу стал Егор листать.
Вдруг волшебные страницы
Сами стали шевелиться,
В небо радуга взвилась,
Через небо пронеслась.
«Вот и мост!» — кричит Егорка.
С разноцветной этой горки
К ним спустилася ладья,
Подхватила как бадья
Королевича с Егором
И взметнулась над простором!
Ярко радуга горит,
А по ней ладья летит,
Наклонясь назад немного.
Вот небесная дорога
Опустилась плавно вниз.
Слезли путники. С их лиц
Капли капали цветные —
Сине-красно-голубые!
«Что за радуга! До глаз
Разукрасила ты нас!»
Громко путники смеются,
Аж от смеха слезы льются!
Хорошо, что ручеек
Протекал как раз у ног.
Смыли капли. Огляделись,
Скалы ровные виднелись
Как стена вдали. Над ней
Словно отблеск от огней.
Небо серебром мерцало,
В солнце искры посылало.
Что за чудо? Как во сне!
Подошли они к стене.
Скалы небо задевали,
Облака в них застревали,
Ручейками вниз лились.
Вдруг откуда ни возьмись
Шар хрустальный появился,
Закрутился, засветился.
К темным скалам подлетел
И сквозь скалы полетел!
Скалы стали шевелиться
(Как бы им не обвалиться!),
Показался в них проход.
Молодцы пошли вперед
Под таинственные своды,
Шли по узкому проходу,
Где пригнувшись, где ползком,
Где повыше — там бегом.
Как в проход они пробрались,
В дивном царстве оказались.
Смотрят: все из хрусталя —
И озера, и поля,
Лес, цветы, плоды и птицы!
Все сверкает, все искрится!
И куда ни посмотри,
Не видать простой земли!
Говорит Иван, вздохнувши:
«Красота берет за душу,
Все здесь любо! Тешит взор!»
«Да, блестит! — сказал Егор. —
Как бы нам не поскользнуться!
Лучше бы, Иван, разуться —
Ненароком упадешь,
Так полцарства разобьешь,
Да еще получишь шишку!
Сапоги возьми под мышку,
Разувайся же, не спорь,
Тут намаемся с тобой!»
Долго ль шли Иван с Егором,
Только видят: будто город
Показался вдалеке,
Отражаясь, как в реке.
Подошли они поближе,
На домах чудные крыши
И на солнце каждый дом
Полыхает как огнем!
Птицы, жители, зверюшки,
Как стеклянные игрушки!
А средь площади — дворец,
Весь в узорах, как ларец.
Говорит Иван: «Похоже,
Что дошли мы. Да негоже
Нам двоим туда идти,
Здесь меня ты подожди!»
Входит во дворец хрустальный,
Брызнул солнцем пол зеркальный,
Люстры вьются как ужи
И не видно ни души!
Только кружатся искринки
Словно легкие снежинки.
Вдруг он слышит легкий звон,
В зале появился трон.
А на нем прозрачней льдинки,
Тоньше махонькой былинки
Дева бледная сидит,
Не поймешь куда глядит!
К ней Царевич обратился,
Просто соловьем залился,
А принцесса все молчит
Иль тонюсенько звенит!
Как Царевич ни старался,
Слов ответных не дождался!
Что тут делать? Аж устал!
И Царевич замолчал.
А принцесса все сидела,
Будто в потолок глядела,
От ее прозрачных глаз
Толку было как от ваз:
В них ни радости, ни гнева!
Вот тебе и чудо-дева!
Делать нечего. Иван
Зря печалиться не стал.
Поклонился, повернулся
И скорей назад вернулся.
А за ним — искринок рой
Догоняет, как живой!
Так и кружат, так и вьются,
Иль зовут назад вернуться?
Окружили молодца!
Но Царевич из дворца
На блестящий луг выходит.
Тут Егор к нему подходит.
Улетел искринок рой.
А Иван, махнув рукой,
Говорит Егору мрачно:
«Холодна, бледна, прозрачна
И слова не говорит,
Только тоненько звенит!
Мне Хрустальная Принцесса
Уж теперь без интереса,
Здесь я больше ни ногой!
Как везти ее домой?
Где держать принцессу буду?
Не посадишь же в посуду!
Там уж только и смотри —
Не задень, не урони.
А уронишь — разобьется!»
От души Егор смеется:
«Сам затеял все, Иван!» —
«Ах, какой я был болван!»
Им и грустно, и потешно.
Воротилися поспешно
К гладким скалам.
Сквозь проход
Пробрались они вперед,
Где дымком дрожал, маячил
Аромат земли горячей.
Огляделися кругом:
Луг раскинулся ковром,
Рядом роща трепетала
И в прохладу зазывала,
Пел веселый ручеек...
На траву Егор прилег.
Говорит Ивану: «Слушай,
Не печалься ты, Ванюша!
Поиграю я тебе
Плясовую на дуде,
На душе и полегчает!»
Во всю мощь Егор играет!
То дудел он, то свистал!
Эхо прыгало от скал!
Наконец Иван взмолился:
«Ты б, Егор, угомонился!
Хороша твоя игра,
Да нам в путь давно пора!
Не сидеть же здесь до ночи,
Путь обратный не короче!»
И пошли они назад,
Вспоминая чудо-град,
Где хрустальная девица
Не грустит, не веселится —
Во дворце сидит одна.
Где хрустальные дома,
Где все искрами сверкает,
А искринки улетают!
И где слов не говорят,
А тихонечко звенят!
Часть вторая
Скоро сказка говорится,
Да не скоро воротиться
Из далекой стороны.
Там, как ночь — приходят сны
О родимой деревушке,
Где так ждут деды, старушки,
И взгрустнется иногда,
Хоть везде и красота.
Шли и шли Егор с Иваном,
Распрощавшись с чудо-градом,
И пришли в могучий бор.
Сколько бабочек кругом!
Видно, лес с начала века
Здесь не ведал человека:
Всюду ягоды, грибы,
Травы выше головы,
Ни тропинок, ни дорожек,
Золотых полно рыбешек
И в речушках, и в прудах,
Гнезда виснут на кустах!
Стало весело Егорке!
Закричал со смехом, звонко,
Изо всех удалых сил,
Бор могучий попросил:
«Здравствуй, лес с грибным народом!
Угости малинкой с медом!
Хоть тебя я не сажал,
Да леса не обижал!»
Вдруг трава зашевелилась,
И оттуда появилась
Будто птица, но была
Очень странная она:
Перья, лапы — как у птицы,
Только хвост — как у лисицы,
Как у птицы — два крыла
И барсучья голова!
Птица грустно поглядела
И на куст с трудом взлетела.
Никогда до этих пор
Не дивился так Егор!
Заикаясь, как с икоты,
Закричал он: «Кто... ты? Кто... ты?»
«Кто я? Птица или зверь? —
Не пойму сама теперь! —
Отвечала тихо птица. —
Здесь задумал поселиться
Злобный карлик-чародей.
Перепутал птиц, зверей,
Всем печаль — ему веселье!
Завтра будет новоселье!
Пригласит колдун гостей:
Саранчу, клещей, червей!
Ведьмы на метлах прискачут!
Посмотри: деревья плачут,
Слезы на листве блестят
«Помогите!» — шелестят!»
Как тут молодцы вскричали
И руками замахали:
«Вот так карлик! Лес без птиц
Пропадет от гусениц!
Разошелся злой повеса!
Надо гнать его из леса!
Он погубит все кругом!
Мы готовы с колдуном
Хоть сейчас идти сразиться,
Дай нам, книга, чем с ним биться,
Дай скорее нам мечи!»
«Книгу зря не тереби! —
Подошла к Егору птица. —
Не спешите с ним сразиться:
Карлик мигом победит —
Он в кротов вас превратит».
Стать кротом! Кому охота?
Да, нелегкая забота
Всех от карлика спасать!
Книгу стал Егор листать:
Здесь без мудрого совета
Просидишь в земле без света,
Коль уж драться, так с умом
С чародеем-колдуном.
Но последнюю страницу
Помнил: трогать не годится!
Вдруг из книги не спеша,
Отдуваясь и ворча,
Вылез старичок аршинный
С бородою белой, длинной,
В звездном бархатном плаще,
В звездном длинном колпаке!
На щеках играл румянец.
Встал он важно. Поднял палец.
Помахал им и сказал:
«Кто меня так громко звал?
Я — Мудрец. Что здесь случилось?»
Птица к ним заторопилась.
Рассказала Мудрецу,
Что случилося в лесу.
Старичок ответил бойко:
«Помогу я вам, но только
Надо до утра успеть
Чародея одолеть,
А уже и солнце скрылось!» —
«Так скорее, сделай милость,
Что нам делать, подскажи
И помочь нам поспеши!»
Старичок не стал чиниться:
«Одного колдун боится.
Есть в лесу заросший пруд,
Только жабы в нем живут.
Вы к нему скорей идите,
У пруда валун найдите,
Он лежит там триста лун!
Если сдвинете валун,
То тогда под ним найдете
Весь в узорах, в позолоте
С тонким горлышком сосуд.
Откатите камень в пруд.
Только он воды коснется,
Змейка в камышах проснется,
Проползет в сосуд на дно,
Чтоб достать кольцо.
Оно не простое — колдовское,
Из пчелиных жал свитое!
Вы должны его поднять,
Да из рук не выпускать!
С ним злодея победите!
А теперь к пруду идите
Через рощу напрямик».
Замолчал он. В тот же миг
Голубой дымок спустился,
И Мудрец в нем растворился,
Как и не было его!
Становилося темно.
Вдаль спешат Иван с Егором
По чащобам, косогорам.
Вот и пруд. Нашли валун.
Берегись теперь, колдун!
Только как Егор не бился,
А валун не шевелился!
Стали молодцы вдвоем
Двигать камень в водоем.
Уж луна тихонько всплыла
И задумалась уныло...
Подвывал, ой, где-то волк.
Скоро полночь. Лес примолк.
Вдруг валун чуть накренился.
Тут Егор как навалился!
Поднатужился, нажал,
Так плечо в него и вжал!
И упрямый камень сдался!
Накренился, закачался,
Заблестел под ним сосуд.
Откатили камень в пруд.
Только он воды коснулся,
Пруд заросший всколыхнулся,
Закачались камыши,
Растревожились ужи.
Змейка выползла из тины...
(Холодок прошел по спинам
Ручейком у молодцов)
Замерев, они без слов,
Как вилась она, смотрели.
Камыши чуть шелестели...
Под задумчивой луной,
Серебряся чешуей,
Подползла она к сосуду.
Внутрь скользнула, и оттуда
Показалося кольцо.
Откатилося оно.
Тут Егор к нему нагнулся,
Взял в ладонь и... покачнулся:
Как крапивою кольцо
Его руку обожгло!
Да, с кольцом не засидишься!
К колдуну Егорка мчится
Через рощу напролом
Сквозь чащобу, бурелом,
А за ним — Иван вдогонку.
Попытался он без толку
Понести в руке кольцо:
Руку так и обожгло!
И волдырь вскочил! Егорка
Проявил с кольцом сноровку —
С руки на руку кидал.
Все быстрее он бежал.
А рассвет уж приближался!
Но, что это? Показался
Куст изломанный. А вот
Будто потрудился крот —
Вся изрытая поляна!
На березке стройной — рана,
Вся изодрана кора!
Веток сломанных гора
Возле родника валялась!
Чья рука здесь постаралась?
Кто сломал все? Истоптал?
Кто гнездо с куста сорвал?
Кто над лесом так глумился?
Вот где карлик веселился!
Виден всем издалека!
Вот он! Вот чья здесь рука!
Он сидел, поджавши ноги,
На огромном мухоморе,
Приоткрыв зубастый рот
И надув, как шар, живот.
Был он дик и безобразен,
А внизу, как лужи грязи
Крысы серые толпой
Стерегли его покой.
Стал Егор искать дубину,
А кольцо с ладони скинул,
Только он ее разжал,
Полетели стрелы жал,
В крыс иголками впилися!
Вмиг все крысы понеслися
Как побитая орда
Прочь из леса навсегда!
Тут деревья закачались,
И на карлика помчались
Рой за роем — тучи пчел.
Будто ураган прошел!
По земле колдун катился
И в пустыне очутился
Весь в укусах, в волдырях
И шипел как на углях!
Там живет он и поныне
В мертвой каменной пустыне,
И мечтает злой урод
Победить пчелиный род,
Чтоб леса навек исчезли.
Так оно и будет! Если
Пчел и птиц не охранять!
А уж стало рассветать.
Ясно солнышко проснулось,
Вверх лучами потянулось,
Приоткрыло желтый глаз:
«Как идут дела у вас?»
Птицы радостно запели,
В поднебесье полетели:
«Хорошо у нас в лесу!»
А где ж молодцы? Версту
Вдоль по речке отшагали:
Только колдуна прогнали,
Как собрались дальше в путь.
Негде было и шагнуть! —
Всюду звери, пчелы, птицы
Стали петь и веселиться!
Петь для них хотелось всем!
Оглушили их совсем!
Снова путники в дороге!
По росе босые ноги,
Да по шелковой траве,
Да по утренней поре
Сами вдаль бежать стремятся!
Только день успел заняться,
Как уж бор исчез вдали.
Вдоль реки холмы пошли.
Вверх и вниз, ну, как по волнам!
Сладкой земляникой полным
Стали путники идти.
Только... Что там впереди?
Молодцы остановились.
Может, сны сюда явились!
Может, это меж холмов
Царство детских сладких снов?
За холмами — словно море
Голубое, золотое
Без краев, без берегов
Из невиданных цветов!
Вот пошли они по тропке,
Им, склоняя вниз головки,
Будто кланялись цветы
Небывалой высоты.
Тропка верткой змейкой вилась,
Голова слегка кружилась
От дурманящих цветов
У притихших молодцов.
«Ты куда ведешь нас, тропка?
Ты длинна или коротка?
Что в конце нас будет ждать?
Что увидим? Как узнать?»
То ль на радость, то ль на горе
Тропка вывела их вскоре
Через незабудок луг
Ко дворцу из роз. И вдруг
Дверь как в сказке растворилась.
Что же путникам явилось?
Зал как сад. Фонтаны бьют.
Возле них цветы поют!
В брызгах солнышко играет,
Все цветет, благоухает,
И средь этой красоты
Розы алые видны.
А на них легко, как птица,
Всех цветов стоит Царица,
Вопрошая: «Кто они?
И зачем сюда пришли?»
Как она была красива!
Дух Ивану захватило!
Растерялся и Егор.
Уж какой там разговор!
Все стояли и молчали,
Долго ей не отвечали:
Никакой нигде цветок
И сравниться с ней не мог!
А потом — как сговорились,
Деве низко поклонились
И сказали, торопясь:
«Дева, выбери из нас
В женихи себе любого!»
«Ах, мне это все не ново! —
Им Царица говорит,
Недовольный сделав вид. —
Не могу людей я слушать:
Разболятся мои уши,
Не нужны мне женихи!»
«Чем, Царица, мы плохи?
Не изволь на нас сердиться!
Иль не статны мы, Царица?
Или, может, не храбры?» —
«Что с того? — Мне все равны!»
Молодцы не унимались,
Уломать ее старались,
Молвит дева, наконец:
«Не хочу я под венец!
Уходите же! Довольно!
Ваши речи слушать больно!
Только музыку цветов
Из волшебных древних снов
Я всегда внимать желаю!
А сейчас я умоляю
Вас своим путем идти.
Что ж вы? Доброго пути!»
Улыбнулась дева мило,
По цветку им подарила
И задумчиво ушла,
Недоступно хороша.
А цветы вокруг запели
Как волшебные свирели.
Нежно пел цветущий хор.
Что ж Царевич и Егор?
Постояли, помолчали,
Головами покачали
И, в затылках почесав,
Прочь пошли, цветки прибрав...
Недослушав странных песен,
Долго шли, носы повесив,
Мимо рощи на Восток.
А потом, поспав часок,
Вспоминали, удивлялись,
О Царице сокрушались:
«Коль красу не видит свет,
Красоты-то вроде нет?»
Скоро сказка говорится,
Стала что-то торопиться!
Пилит, пилит, как пила:
«Молодцам домой пора!»
Смотрят вдаль Егор с Иваном,
Вся она как под туманом.
Просят книгу: «Помоги!
Задержались мы в пути!
Нам домой попасть охота,
А идти-то как далеко!
Там, поди, заждались нас!»
Только молвили — тотчас
С неба облако спустилось,
Колыхалось и пушилось,
И как будто бы оно
К себе путников звало!
Провалившись как в перину,
Они влезли в середину,
И коснулся рук и ног
От пушинок холодок!
Только сели, как, качаясь,
Ввысь взлетели и помчались
Над далекою землей,
Над морями и горой.
В небесах лететь не шутка!
Ветерок свистел как в дудку,
Щекотал в носу, в ушах
И вихрился по краям.
Скоро сказка говорится,
Синей птицею кружится,
То за звездами парит,
То за облаком летит!
А Царевич и Егорка
Вдаль орлами смотрят зорко,
Вскоре видят: вон она —
Их родная сторона!
Часть третья
А тем временем в столице
Небывалое творится:
Женихи идут толпой
В царский терем расписной!
Три царевны нарядились
(Уж давно они не злились!),
У окошка сели в ряд,
Женихи на них глядят,
Оторвать глаза не могут,
Запрудили всю дорогу!
Приношения несут,
Передышки не дают!
Все богаты, родовиты,
И у всех с собою свита.
Тот в папахе, тот в чалме,
На верблюде, на осле,
Там шатер, а там карета,
Со всего собрались света!
Прямо в этот балаган
И Егорка и Иван
Сверху мягко опустились,
Все с испугом расступились.
Люди, лошади, ослы
И верблюды, и мулы
Закричали, зашумели!
Молодцы как ошалели:
Пред глазами все неслось —
Что такое здесь стряслось?!
Муравейник — не столица!
И кругом чужие лица!
Во дворец они идут
Меж толпы как меж запруд!
Царь за голову схватился:
«Наконец-то воротился! —
Он Царевичу вскричал. —
Я замаялся, устал!
От бояр неведал толку —
Спорят, ссорятся без толку!
Женихов как выбирать?
Как достойных нам узнать?»
Говорит Иван Егору:
«Вижу, много будет спору!
Покричи-ка Мудрецу,
Что советовать отцу?»
Мудреца они позвали.
Все, что от него узнали,
Рассказал Иван царю
Под вечернюю зарю.
Царь кричит: «Гонцов пошлите!
Мою волю объявите!»
Всколыхнулся стольный град!
Не угас еще закат,
А гонцы уже трубили,
С женихами говорили:
«Всех вас завтра поутру
Приглашают ко двору,
Там объявят царску волю:
Женихами станут трое,
Им отдаст царь дочерей
И на пир сзовет гостей!»
Вот и утро. Все лучится.
Разукрасилась столица.
На нарядных женихов
Смотрят изо всех дворов!
Подошли они к хоромам,
Поздоровались все хором.
Их позвали в тронный зал
(Там, где трон царя стоял).
Важно царь на трон уселся,
Шут у ног его вертелся,
От бород толпы бояр
Шел густой помадный пар.
По цареву повеленью
Женихи вошли с почтеньем,
Чинно встали у стены
Нетерпением полны.
Подмигнул Иван Егору,
Поклонился тот престолу,
Книгу быстренько открыл,
И тотчас фонтан забил
Из блестящих самоцветов!
Зал расцвел, как от букетов,
Градом бьются жемчуга —
Их уж целая гора!
И полным-полна палата
Стала серебра и злата!
Книгу тут Егор закрыл
И подальше отступил.
Женихи про все забыли!
К блестким горам подскочили
И, толкаясь и крича,
И мыча и бормоча,
Лезли будто тараканы
Паны, княжичи и ханы.
Нахвататься не могли!
Поснимали сапоги —
Жемчугами набивали.
Их с позором всех прогнали!
Вслед на босых женихов
Потешались из дворов!
Все наряды растрепали!
Сапоги в руках держали.
Только смотрят: сапоги
Стали больно уж легки!
Превратились в пух и перья
Жемчуг, злато и каменья!
Охватил их стыд и страх.
Не придут в себя никак!
А у стенки в тронном зале
Лишь три витязя стояли
И не трогалися с мест:
Все смотрели на невест,
Словно статуи застыли!
Знать, навеки полюбили!
Видно всем, что нет верней
Этих трех богатырей!
К трону молодцев позвали
И царевен им отдали.
Просят их не обижать,
Да не слишком баловать!
Тут же свадьбы назначали
И гостей на пир сзывали!
Остальные женихи
Поотмыли сапоги
И разъехались по свету
На верблюдах и в каретах —
Будут жен себе искать!
Может, здесь они? Как знать!
А один кривой жених
Прибежал и поднял крик:
Дочку требует меньшую.
«Всех, — кричал он, — завоюю,
Приведу в столицу рать,
Чтоб царевну отобрать!»
Ему чарку подносили,
Успокоиться просили
И посватали одну
Безобразную каргу.
Как взглянул жених — затрясся
И совсем разбушевался!
Сватам с ревом дал отпор!
А потом он сел за стол,
Зелья крепкого напился,
Поглупел... и согласился!
Ускакал домой с каргой!
А в столице пир горой!
Бочки с медом открывали,
Свадьбы пышные справляли,
Три красавицы сестры
Раскраснелись как с жары!
Все царевен величали,
Счастья и добра желали,
Городской плясал народ,
Утеревши мед с бород.
И кружили хороводы,
Как в весеннюю погоду.
Колокольный перезвон
Растревожил всех ворон!
Даже строгая неделя
Перепуталась от хмеля!
Солнце, звезды и луна
Нагляделися сполна!
Кончен пир. Потешив душу,
Говорил Егор: «Ванюша!
Расстаюся я с тобой,
Возвращаюся домой.
Старики меня заждались!»
Повздыхали, распрощались
Удалые молодцы,
Вспомнив дальние концы.
На коня Егор садится.
По дороге пыль клубится,
Забивает нос, глаза —
Надвигается гроза.
В лес въезжает. Птицы смолкли,
Ветер выл, как злые волки.
Лес нагнулся, застонал.
Ветер яростно срывал
Листья, сучья, шишки, гнезда.
Возвращаться было поздно!
Разыгрался ураган!
Загремел, как в барабан,
Гнул деревья, как тростинки,
Потерял Егор тропинку!
Как тут ехать наугад?
Конь метался меж преград,
Из оврага еле вылез,
Уж бока его дымились.
Встал Егор у ручейка
Возле сгнившего пенька.
Скоро сказка говорится,
Уж к концу она стремится,
А Егор в лесу густом!
Тучи черные кругом.
Гром урчал все ближе, ближе,
Тучи черные все ниже.
Молний быстрых ярче блеск,
Хлынул дождь с густых небес.
Столько там воды скопилось,
Что она не поместилась,
С туч гремящих сорвалась,
Вниз потоком понеслась.
Вмиг Егор промок до нитки!
Стал кафтан, как сахар, липким,
Под ногами у коня
Словно месиво земля.
Вдруг конь чуткий встрепенулся,
К темным елям повернулся.
Смотрит пристально Егор —
Что там? Вроде бы бугор?
Ярко молния сверкнула,
На полнеба полыхнула,
Хоть Егор и оробел,
Все же разглядеть успел
Старый сруб, заросший мохом,
С покосившимся порогом,
Весь разваленный плетень,
Серп, полозья от саней,
Рядом ступица валялась...
А гроза не унималась!
Дверь Егор открыл, вошел:
Печь с лежанкой, ветхий стол.
Мыши с писком разбежались,
Паутины закачались
Над столом и по углам...
Пол скрипел то здесь, то там.
Поубравши паутину,
Засветил Егор лучину.
Обсушился. Ветер выл.
В окна дождь свирепо бил.
Прикорнул Егор на лавке
И заснул, как в детстве, сладко.
Чудо-книгу не забыл —
В изголовье положил.
Странный сон Егору снится:
Будто девица томится
Со слезами на лице
В Чудо-книге, там, в конце,
Где нельзя открыть страницу!
Как длинны ее ресницы
И пшеничная коса!
Вся как свет! Ее краса
Так Егора поразила,
Что проснулся он. Сквозило.
В щели капала вода.
Серых туч ползла гряда.
За окном качались ели,
То стонали, то скрипели...
Посмотрел Егор во тьму,
И почудилось ему,
Будто средь ветвей мохнатых
Леший мечется лохматый!
Встал он. Вышел на крыльцо.
Девы милое лицо
Перед ним как сон проплыло...
В темных елях страшно взвыло,
Застонало как в метель!
Вот опять мелькнула тень
И глаза огнем сверкнули!
Ели сшиблись, как ходули,
Но не ветер их столкнул!
В темноту Егор шагнул.
Верный конь заржал тревожно,
А Егор воскликнул грозно:
«Разговор мой будет прост —
Не боюсь твоих угроз!
Пусть рискую головою,
Книгу я в конце открою,
Там, где девица в плену,
И свободу ей верну!»
Только приоткрыл страницы,
Книга начала дымиться,
Выпал меч, ударил гром,
Все неслось, тряслось кругом!
Тучи будто разорвались,
И оттуда показались
Три драконьи головы!
Были так они страшны,
Что Егор на миг опешил.
Да, не зря грозился леший!
Но опомнился Егор,
Меч привычно, как топор,
В руки ловкие хватает,
На добра-коня взлетает,
И начался страшный бой!
Только справится с одной
С красной пастью головой,
Как другая нападает!
(Так и с бедами бывает)
Лишь отрубит — снова в рост,
Как у ящерицы хвост!
Конь как бес лесной крутится,
Ввысь взлетает будто птица,
Гривой яростно трясет,
На дыбы хрипя встает,
А потом опять взлетает!
Увернуться успевает
От зубастых красных ртов,
Ото всех от трех голов,
Сбоку подскакать стремится.
А дракон шипит и злится,
Мечет дымом и огнем!
Чешуя гремит на нем!
Тут Егор как размахнется,
Как мечом в него вопьется,
Со всей силой приналег,
Пополам его рассек!
А драконьи половины,
Зашипев, вцепились в спины —
Стали драться меж собой,
Как враги — одна с одной!
Между туч все выше бились
И из глаз совсем сокрылись!
Вслед им тучи поднялись,
Побелели, разошлись.
Прояснилось, посветлело,
В вышине заголубело.
Ветер — ветерочков стая —
Листья влажные ласкал.
Лес сверкал в алмазных каплях!
Плыли облака как цапли.
Слез Егор с коня без сил —
Будто день-деньской косил!
Ручеек во мху струился,
Верный конь воды напился,
Меч Егор в ручье обмыл
И подпругу закрепил.
А в душе металась дума:
Книгу отыскать у сруба —
Может, ждет еще в конце
Дева с грустью на лице?
Подъезжает. Вот и ели.
Распрямились, посветлели.
Белки прыгают в ветвях,
Все с грибочками в зубах.
Иль глазам своим не верить?
Где не сруб? — высокий терем,
Наверху — резной петух.
Теремки, стога вокруг!
Чисто прибраны дорожки,
Все распахнуты окошки.
Побелен резной узор,
У окна дубовый стол
С грудой пирожков на блюде.
Квохчут куры... Где же люди?
Где ж хозяюшка сама?
Все безмолвны терема!
Скоро сказка говорится...
Может, все Егору снится?
Только... Кто это?.. Она!
Красна девица из сна!
На крыльцо к нему выходит
И с Егора глаз не сводит,
С ясной радостью в лице,
С чудо-книгою в руке!
Вмиг вокруг все оживилось!
В хороводах закружилось!
Поздравляют молодых,
Все любуются на них!
Деда с бабкою позвали,
Тут же свадьбу отыграли!
Приглашали все село,
Не забыли никого.
А Иван? Прислал гостинцы,
Только сам не веселился:
Все мечтает в тишине
О Жемчужинке-жене,
Что живет в подводном царстве,
Все он ждет Егора! Разве
Одному ее найти?
А уж день угас почти...
Луч последний догорает,
Тени в полземли бросает...
Солнце село. Ветерок
Навевает холодок.
Лунный свет прильнул к страницам.
Сказка спит... Пора проститься!
Слышен ночи властный глас:
«Кончен день и кончен сказ!»
Конец
|
|