По какой программе
учится ребенок?
 В
проектных документах Совета Федерации заявлена
необходимость «введения нового
программно-методического обеспечения
дошкольного образования нового поколения,
нацеленного на выявление и развитие
индивидуальных творческих и познавательных
способностей детей». Не совсем понятно, что
имеется в виду. Пятнадцать лет, последовавшие за
перестройкой, были невиданно «урожайными» по
количеству разработанных программ,
декларировавших именно заявленные цели. Многие
из них принадлежат солидным и известным в науке
авторским коллективам, получили в свое время
гриф Министерства образования и сегодня
довольно успешно используются практиками. Иными
словами, пустым и оскудевшим методический
арсенал современной дошкольной педагогики
назвать никак нельзя.
И если в нем чего-то не хватает, то это относится
скорее к тактическим умениям педагогов, чем к
стратегическим разработкам психологов.
Психологи, в лучших традициях
отечественной науки, отбирают содержание для
своих программ, руководствуясь принципами
сензитивного возраста, тем, «что обучение ведет
за собой развитие» и должно осуществляться в
зоне ближайшего развития ребенка. А также
представлениями о том, какие занятия должны
способствовать формированию важных личностных
качеств ребенка и необходимых новообразований.
Чтобы педагогу было легко (если это
слово уместно в отношении практиков)
реализовывать программные цели и задачи, его
снабжают пакетом методических разработок,
вариантами планирования и даже конспектами
занятий.
Освоил все это педагог — может
трудиться во имя светлого будущего.
Но каждый раз невозможно отделаться от
ощущения, что именно при таком грамотном, раз и
навсегда методически выверенном подходе к делу
воспитания маленький ребенок (что бы при этом ни
говорили) превращается в объект педагогического
воздействия, в ту самую «чистую доску», на
которой якобы можно выводить любые замысловатые
письмена. Но письмена, как ни обманывай в отчетах
начальство и себя самого, выходят кривоватые, а
иногда и вовсе не оставляют никакого следа.
В ряду тезисов, которые наш классик Л.С.
Выготский выдвигал в качестве психологических
оснований для разработки программ обучения
дошкольников, был один, о котором вспоминают
крайне редко: программа обучения «в известной
степени должна быть программой обучения самого
ребенка. Ребенок раннего возраста учится по
своей программе; дошкольник способен учиться в
меру того, в меру чего программа учителя
становится его программой. Это представляет одну
из труднейших задач педагога, задачу, с которой
сталкивались педагоги за последнюю половину
столетия» (1935 г.).
«Переводя» это высказывание на язык
педагогической прозы, дошкольник мало что усвоит
на занятии, если оно ему почему-то не интересно.
Не помогут ни планирование, ни методические
рекомендации по теме. Более того, такие занятия,
возможно, нанесут малышу вред, поскольку
противоречат одному из основных условий его
психологического развития: дошкольник учится по
своей программе.
Значит ли это, что нужно взять и в один
прекрасный день отказаться от привычных,
проверенных программ? Нет, конечно. Это, как уже
было сказано, необходимые стратегические
ориентиры жизни воспитателя. Речь идет о том,
чтобы овладеть тактикой педагогического «боя»:
научиться отклоняться от программ, а потом умело
возвращать детей в нужное русло. Каждый раз,
примериваясь к той или иной программе обучения,
нужно оценивать ее с точки зрения тактических
возможностей отклонения от заданного курса.
Принцип обучения дошкольников «по их
собственным программам» с железной
последовательностью реализуется в системе
Монтессори. Несмотря на все критические
замечания, высказанные в течение ста лет в адрес
монтессорианских методов обучения, несмотря на
устойчивую нелюбовь начальства и отечественных
психологов к монтессори-группам, никто пока не
сумел воплотить в жизнь более удачные способы
выстраивать программу обучения ребенка с его
собственной помощью. Взрослый задает программу
обучения с помощью тщательно продуманной
организации среды, огромного количества
разноуровневых по сложности методических
пособий и инструкций по их применению. Ребенка
обучают ориентироваться в среде и пользоваться
пособиями. Но выбор пособий и уровня их
сложности, скорость овладения навыком с помощью
того или иного материала, последовательность
движения от одной темы к другой — все это
определяет сам ребенок.
Другое дело, что поведение детей в
монтессорианской среде сильно смахивает на
движение путника в лабиринте. Он вроде бы
движется самостоятельно, но движение ограничено
параметрами тоннелей: обучаться можно лишь тому,
что предусмотрено в материалах, и с помощью
методов, предусмотренных инструкциями. Это
дисциплинирует, учит рациональному отношению к
миру. Но фантазировать не о чем и воображать
нечего. «Выскочить» из монтессорианской
обучающей матрицы ребенок может только в том
случае, если воспитатель нарушит каноны системы:
в укромном уголке за полочками дидактических
материалов обустроит уголок для игры в
дочки-матери, поставит ящик с кукольным театром,
а перед сном возьмет да и почитает детям сказку.
Иными словами, отклонится от заданной траектории
и откроет возможности всплескам детского
воображения и эмоций — процессам
нерегламентированным, плохо поддающимся
управлению (вообразить по команде гораздо
труднее, чем сосчитать до десяти и обратно), но
крайне важным с точки зрения развития и с точки
зрения эффективности педагогического процесса.
У ребенка родились эмоции по поводу
происходящего — значит, программа взрослого
стала его программой.
Умение педагога вызвать у ребенка
нужную эмоцию — одно из самых необходимых
профессиональных умений. На эмоцию работать
сложно. Дело ведь не в том, чтобы рассмешить или
испугать. Нужно сделать так, чтобы из детской
эмоции родился интерес к предлагаемому занятию.
Планируя занятие, праздник, выход на экскурсию,
нужно, кроме содержательной стороны и
последовательности упражнений, придумывать
веский повод для предполагаемых действий. Повод,
играющий для ребенка роль психологической
ловушки.
Но ловушка сработает только в том
случае, если взрослые попадаются в нее сами. Если
взрослые что-то вдохновенно придумывают,
программа их действий, как правило, становится
программой детей: дети легко и с радостью
«заражаются» от взрослых их проектами. Они же
«обезьянки», да еще и стремящиеся к партнерству!
Прием заражения деятельностью — один
из важнейших приемов педагогической тактики по
превращению программы педагога в программу
ребенка. Но не менее важно и другое, по смыслу
совершенно противоположное умение —
способность педагога взглянуть на ситуацию с
точки зрения потребностей ребенка, возникающих
«здесь и теперь». Или то, что можно назвать
немедленным реагированием на неотложный
психологический запрос. Реагирование на
неотложный психологический запрос, как правило,
связано с необходимостью отклониться от
спланированных действий, перестроиться на ходу,
«пойти на поводу интересов ребенка».
Воспитатель приготовился к беседе о
профессиях. Но за окном весна, и кто-то из малышей
по дороге в садик нашел жука. Жук прибыл в группу.
Жук в центре внимания детской «общественности».
Можно, конечно, в соответствии с планом навязать
детям разговор о плотниках и машинистах, но все
их чувства привязаны к жуку, весь интерес
направлен на то, как он шевелит лапками и усами,
что ест и где спит.
Чтобы удержать детей в поле
запланированной темы, педагогу, скорее всего,
придется прибегать к репрессивным методам:
окрикам, призывам не отвлекаться, лучше думать.
Однако сегодня детям не важны машинисты.
Содержанием их собственной программы является
жук.
И чем это содержание плохо? Жука можно
рассматривать и считать его лапки и усики. О жуке
можно сочинять истории, жука можно рисовать. Для
жука можно устроить временный домик — чтобы он с
комфортом погостил в группе. Но не очень долго, до
прогулки. Потому что жук скоро соскучится по
свободе, и его надо обязательно отпустить: мы же
не мучители животных! Потому что была такая
история, когда мальчик замучил жука… И даже
после того, как жук счастливо уползет в щель
между корнями деревьев, жучиную тему можно
«эксплуатировать» еще пару дней: учить стихи,
рассматривать картинки в энциклопедиях,
вырезать и лепить, превращать в наклейки.
Ситуации вне плана конечно же
затрудняют жизнь педагога. Но только в том
случае, если в нем недостает таланта жить внутри
своей профессии. Потому что импровизация и
придумывание — это настоящий танец
педагогической души. То самое, ради чего
становятся воспитателями или учителями.
А вдруг, заводя речь о методическом
обеспечении дошкольного образования новым
методическим обеспечением, сенаторы имели в виду
именно это?..
Марина АРОМШТАМ
|