Выготский и дошкольное
образование:
умеем ли мы читать?
В прошлом номере мы начали
разговор об основоположнике
отечественной психологии
Льве Семеновиче Выготском
Продолжение разговора посвящено
вкладу Выготского в дошкольную
психологию и педагогику и поиску
нового понимания его идей.
Мы беседуем с директором
Института психологии
им. Л.С. Выготского РГГУ,
доктором психологических наук
Еленой КРАВЦОВОЙ.
|
Кор.: Елена Евгеньевна! Мы вправе
считать, что Выготский заложил основы дошкольной
психологии?
Е.Е.: Выготский не занимался именно
дошкольной психологией и дошкольным
образованием. Его интересовало, как развивается
человек в целом. Но именно целостный подход к
проблеме заставил его изучать и младенца, и
ребенка раннего возраста, и дошкольника. А
серьезных психологических работ, посвященных
этим возрастам, в то время, действительно, почти
не было. Параллельно с Выготским изучением
маленьких детей занимался Пиаже. (Кстати, Пиаже и
Выготский — одногодки. Пиаже родился 9 августа, и
в этом году исполняется 110 лет не только со дня
рождения Выготского, но и со дня рождения Пиаже.)
Выготский вел с ним очень интересную заочную
полемику. Заочную — потому что с критикой
Выготского Пиаже смог познакомиться только
после смерти Льва Семеновича. Главным предметом
спора являлось отношение к обучению. Согласно
представлениям Пиаже, маленького ребенка
бесполезно чему-либо обучать до определенного
момента психического развития. Маленький
ребенок эгоцентричен и закрыт для понимания
многих вещей. С точки зрения Выготского, в жизни
человека нет такого периода, когда его нельзя
обучать. Весь вопрос в том, что понимать под
обучением. Если обучение дошкольника, например,
понимать как сидение на занятиях, как некую копию
школьного обучения, только в сокращенных
временных рамках, ничего хорошего из такого
обучения не получится.
Кор.: И Пиаже с его тезисом о невозможности
обучать малышей до определенного возраста
окажется прав.
Е.Е.: Но Выготский говорил совершенно о
другом. Одна моя аспирантка в какой-то момент
откопала интересную этимологию слова «занятие».
Оказывается, слово «занятие» происходит не от
слова «занят», а от слова «занятно»! Ребенку
должно быть «занятно». Тогда его можно будет
обучать в любом возрасте.
Кор.: Вот сейчас, в связи с новыми веяниями,
и стали говорить: ведущая деятельность
дошкольника — игра. Давайте обучать детей через
игру, в игре, и все будет хорошо. Решим все свои
задачи.
Е.Е.: Это как раз тот случай, когда
Выготского цитируют, совершенно не утруждая себя
тем, чтобы над его словами поразмыслить. Ведь что
такое ведущая деятельность?
Кор.: Считается, что это главная
деятельность ребенка определенного возраста.
Деятельность, которой он готов уделять сколь
угодно много времени.
Е.Е.: Нет. Это деятельность, которая для
данного возрастного периода является
новообразованием. Деятельность, которая только
становится в данном возрасте и, как становящаяся,
ведет за собой развитие. Определяет его. Что
значит «игра — ведущая деятельность»? Это
значит, что к концу дошкольного периода ребенок
должен научиться играть.
Кор.: Вы хотите сказать, что маленький
ребенок не умеет играть, а только этому учится?
Е.Е.: Да. Маленький ребенок играть не умеет. С
точки зрения Выготского. С точки зрения его
представлений об игре. Игра, по Выготскому,
обязательно предполагает наличие мнимой
ситуации и умения играющего находиться
одновременно в двух позициях — внутри игрового
сюжета (как участник, как актер) и над сюжетом (как
режиссер). Это достаточно сложное умение,
требующее определенной ступени развития
воображения, некоторого опыта общения с
окружающими, некоторого запаса образов
социальных ситуаций в памяти. Если ребенок
действительно, по-настоящему играет, игра
отнимает у него очень много сил, поглощает его
целиком. Случается, что ребенок от усталости
засыпает среди игрушек.
Кор.: То есть игра сравнима с творческой
деятельностью? Взрослый примерно так же себя
чувствует, когда что-то пишет, рисует,
придумывает…
Е.Е.: Да. Но это значит, что ребенок не может
все время играть. Это слишком утомительно. Но,
кроме ведущей деятельности, для каждого
возрастного периода существует другая
деятельность — преобладающая. Это как раз то, чем
ребенок может заниматься большую часть своего
времени. Для ребенка-дошкольника такой является
предметная деятельность.
Кор.: То есть когда ребенок складывает
мозаику или собирает конструктор, это не игра, а
предметная деятельность, и поэтому он может
довольно долго и с удовольствием этим
заниматься?
Е.Е.: Само по себе занятие с конструктором —
не игра. В его основе — манипуляции с предметами.
Предметная деятельность была ведущей у ребенка
раннего возраста — когда эти манипуляции только
осваивались, ребенок этому учился. А в дошкольном
возрасте предметная деятельность становится
преобладающей. Это и есть та деятельность,
которой ребенок может заниматься достаточно
долго. Предметная деятельность при правильном
развитии может перерастать в игру. Например,
построенная из конструктора машинка не просто
ездит туда-сюда по столу, а едет в деревню,
построенный дом заселяется куколками, и
новоселье становится сюжетом игры. И это
правильное направление развития детской
деятельности. Так должно быть. Это надо поощрять
и этому надо учить. Если же фиксировать ребенка
исключительно на работе с конструктором, да еще и
на работе со схемами, ничего хорошего из этого не
выйдет. В моей консультативной практике был
случай, когда меня попросили посмотреть
второклассника, у которого вдруг начался
логоневроз (заикание). Со слов мамы, ее сын очень
любил собирать разные модели и рисовал
исключительно схемы. Как оказалось, в дошкольном
возрасте мама в качестве игрушек покупала
ребенку исключительно конструкторы, потому что
только такие игрушки «прибавляют ума».
Обследование показало, что у мальчика очень
низкий уровень развития игровой деятельности и,
как следствие, не сложившаяся школьная зрелость.
Логоневроз был результатом столкновения этого
неглупого, но не готового к школе ребенка со
школьными требованиями и правилами. Не в
последнюю очередь потому, что мама не давала ему
играть, а поощряла только предметную
деятельность. Пусть и на достаточно высоком
уровне.
Кор.: Получается, что игра, являясь
новообразованием дошкольного возраста, должна
стать преобладающей деятельностью в начальной
школе?
Е.Е.: Конечно. Выготский использовал понятие
ведущей деятельности только по отношению к
дошкольникам и только по отношению к игре.
Понятие об учебной деятельности как о ведущей
ввел Василий Васильевич Давыдов. И он как раз
подчеркивал, что учебной деятельностью как
таковой дети овладевают к окончанию начальной
школы. В начальной школе они учатся учиться. Вот
почему это для них ведущая деятельность. Но в
свободное от школы время они должны играть. А
когда их такой возможности лишают, начинаются
проблемы: неврозы, болезни, нежелание ходить в
школу.
Кор.: Вы считаете, что тезис «Обучать
дошкольников в игре» не состоятелен, потому что
дошкольников нужно не обучать в игре, а обучать
игре? Это и есть задача дошкольного возраста?
Е.Е.: Безусловно. После того как ребенок
освоил предметную деятельность, можно делать ее
основой для игры. Как в примере с домиком из
конструктора. Чтобы игра могла стать средством
обучения, ребенок должен сначала ее освоить. То
есть получить это средство в свое распоряжение.
Ведущая деятельность — та, которой ребенок,
выражаясь образным языком, занимается, привстав
на цыпочки. А преобладающая — такая, которой он
занимается, крепко стоя на ножках.
Кор.: Все-таки это не просто понять.
Понятно, что стоит за словами «обучение грамоте»
или «обучение счету». Но что стоит за словами
«обучение игре»?
Е.Е.: Для того чтобы обучать игре, нужен
носитель игровой культуры. Сегодня, когда
детская субкультура практически перестала
существовать, эта роль отводится взрослому —
воспитателю и родителю. От родителей многого
ждать не приходится: они считают ниже своего
достоинства взять в руки куколку и протопать ею
по столу, сказать что-то кукольным голосом.
Значит, можно уповать только на воспитателя. На
то, что он научится наполнять свою совместную
деятельность с детьми образами, из которых
рождается игра.
Кор.: Елена Евгеньевна! Вы рассказали об
игре. О том, как, с вашей точки зрения, нужно
понимать ее в свете идей Выготского. Прозвучало
все это ошеломляюще, потому что мало соотносится
с теми подходами, которые считаются привычными.
Есть ли, с вашей точки зрения, похожие ситуации с
другими понятиями, которые являются в теории
дошкольного образования устоявшимися и
незыблемыми?
Е.Е.: Точно такая же путаница, как и с игрой,
происходит по отношению к понятию
«произвольность». 99% всех учебников по
дошкольной педагогике сообщают своим читателям,
что главным итогом развития в дошкольном
возрасте является произвольность. При этом
ссылаются на Выготского. Но смысл в это понятие
вкладывается совершенно не тот, что придавал ему
Лев Семенович. Обычно объясняют, что
произвольность — это способность подчиняться
нормам и правилам окружающего социума. Но
позвольте! Если вы ребенка двух лет приводите в
ясли, он пару дней поплачет, а потом перестанет и
будет делать то, что говорит ему воспитательница.
Ну, может, улыбаться станет немного реже. Это
означает, что у него сформировалась
произвольность? Ведь он подчиняется нормам и
правилам? А если не подчиняется, его будут
наказывать и через некоторое время все равно
заставят подчиняться. К произвольности это не
имеет никакого отношения.
И если ребенок тихо сидит на уроке и поднимает
руку, когда этого требует учительница, но чуть
она за порог, начинает кричать и кидаться
портфелями, это тоже к произвольности не имеет
никакого отношения. Это послушание, а не
произвольность. Как говорил один мой коллега, мы
прекрасно учим шестилеток. С дисциплиной проблем
нет: и сидят с прямой спинкой, и ручки, как надо,
поднимают. Только глазки у них стеклянные.
Произвольность — это когда я подчиняюсь не
просто нормам и правилам, навязанным мне извне, а
нормам и правилам, которые стали моими.
Кор.: То есть когда я действую не по
соображениям морали, а по соображениям
нравственности?
Е.Е.: Когда я могу придать происходящему
смысл. У Выготского есть две малоизвестные
педагогам-дошкольникам работы: «Воображение и
развитие в детском возрасте» и «Воля и развитие в
детском возрасте». Оказывается, что воля, ее
развитие, напрямую связана с развитием
воображения. Потому что воображение позволяет
привносить в происходящее смысл. И Выготский
считал развитие воображения ребенка чуть ли не
главной педагогической задачей в дошкольном
возрасте. Но об этом у нас предпочитают не
говорить.
Кор.: Наверное, потому что это очень трудно
— развивать воображение.
Е.Е.: У нас вообще туго с ситуацией смысла,
осмысления чего бы то ни было. Но установка на
поиск смысла — возможно, одна из ключевых
позиций наследия Выготского. И отказавшись от
нее, мы закрываем себе путь к его пониманию.
|