Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Дошкольное образование»Содержание №13/2007

ЛИЧНЫЙ ОПЫТ

Любимые игры минувших времен

Из воспоминаний старой воспитательницы

Воспоминания старых воспитателей — тех, что прошли «школу» дворовых сообществ и коллективных игр, — сегодня напоминают рассказы, записанные учеными-собирателями в этнографических экспедициях. Уже кажется, что это было давно — во время войны, сразу после войны, через десять лет после войны.
То, чем жили тогдашние дети, сильно отличается от того, с чем мы сталкиваемся в жизни сегодняшней.
Но точно так же, как фольклорные тексты и ритуалы, которые мы для себя вдруг «открываем», освежают современную педагогику и неожиданно дают ей новый толчок к развитию, — точно такую же роль могут сыграть в нашей жизни игры,
о которых остались только воспоминания. Дело за малым — научиться в них играть.

Сейчас уже легче подсчитать, сколько лет я не работаю в детском саду, — лет двадцать как на пенсии. А пришла я туда воспитателем в начале шестидесятых, почти сразу после института.

Я любила детский сад, а меня дети любили. Да и как им было меня не любить? Ведь я с ними играла! Дети обожают, когда взрослый с ними играет. Они за это душу готовы продать.

В первые годы работы группа у меня была суточная, разновозрастная. К вечеру детский сад опустеет, и вся территория оказывается в нашем распоряжении. Вот мы и гоняем в прятки. Прячемся на всех участках, во всех беседках. Азартно играли — дух захватывало! Ни о каком травматизме или о том, что кто-то потеряется, дорогу «домой» не найдет, я тогда не думала — так в игру верила. У детей в игре и ловкость, и увертливость обострялись. Видно, игра какое-то поле безопасности создавала и всех удерживала внутри. Так мне казалось. А может быть, я просто молодая была, страха не знала.

Потом набегаемся, сядем на скамеечку, уже темнеть начинает. Дети просят сказку рассказать. Я любила сказки рассказывать, разные.
А особенно — пересказывать содержание спектаклей, на которые моя собственная мама меня в детстве водила. Тогда в Центральном детском театре Москвы шли замечательные спектакли — длинные, страшные, волшебные: «В одном старинном городе жил добрый горбун Караколь. А правил этим городом другой горбун — злой. И горб его был в два раза больше, чем у Караколя. Захотел злой горбун жениться на самой красивой девушке в городе…» Дети слушали, затаив дыхание.

Но я отвлеклась. Хотела-то рассказывать, во что и как мы играли. Кроме игры в прятки, играли в колдунчики, вышибалы. Но мне казалось, что мои воспитанники не умеют играть так, как мы в свое время играли. Мне казалось, мы и ловчее были, и игр знали больше.

Пять камушков

Мое дошкольное детство прошло в эвакуации, под Саратовом, на берегу Волги: жара, песок, свекла на обед и на ужин. А на завтрак — хлеб с «чаем». Масло не всем доставалось: старшие у маленьких отбирали. Но то, что жизнь голодная была, как-то смутно вспоминается. А вот как играли, веселье наше хорошо помню.

Мы тогда много времени проводили на пляже. Самой любимой игрой была игра в камушки.

Игра так и называлась — «Пять камушков».

Раскладывали перед собой пять небольших гладких камушков. Шестой камушек брали в руку. Этот камушек подбрасывался вверх. Пока камушек в воздухе, нужно было ухватить с земли еще один, а затем этой же рукой поймать подброшенный. Теперь в руке было два камушка. После этого один камушек снова подбрасывался, а с земли подбирался третий камушек. И так — пока все камушки не оказывались в кулаке. Потом нужно было подбросить все их разом и поймать на тыльную сторону кисти. Сколько поймал — столько очков набрал. Затем все эти действия повторял другой игрок. Если во время своего хода кто-то не успевал поймать камушек или ронял захваченные, право хода тут же передавалось следующему играющему.

В этой игре мы достигали невиданного мастерства. Пальцы у нас были удивительно ловкие — как у цирковых жонглеров.

В середине семидесятых (я к этому времени уже лет пятнадцать в саду проработала) воспитателям на разных методических семинарах стали рассказывать про пальчиковую гимнастику. Тогда это было новым веянием в дошкольной педагогике. Нам объясняли, что ловкость пальцев руки положительно влияет на развитие речи. К тому же хорошо развитая мелкая моторика важна для обучения в школе. Тут я вспомнила про наши саратовские камушки и подумала: ведь правда! С нами, конечно, никто пальчиковой гимнастикой не занимался. Зато мы сами тренировали свои пальцы — и очень успешно. Про речь врать не буду. С речью по-разному было. Для того чтобы человек хорошо говорить научился, одних камушков мало. Нужно, чтобы с ребенком взрослые разговаривали. Обо всем на свете. Я так думаю. Мы же без родителей росли, в интернате. Там у нас свой «язык» был, не всегда человеческий. Но это другая тема.

А про зарядку для пальцев все точно подмечено. Когда после эвакуации мы вернулись в Москву, и я пошла в первый класс, у меня с обучением письму никаких проблем не было. Правда, я была постарше нынешних первоклассников: мне было около восьми лет.

И вот я стала думать: если пальцы тренировать надо, может, поучить своих детсадовцев в камушки играть? Попробовала. И что вы думаете? Никто — ни один человек — не сумел научиться. А ведь тогда никаких компьютеров еще не было. Телевизоры только-только появились — маленькие такие, с водяной линзой. И во дворах еще жизнь была. Они там играли во что-то. Но не в камушки. Во что-то другое. А эта игра, которую я показывала, детей не захватывала. Ну, подбросят камушек. Ну, поймают. Неловко у них это получалось, как-то некрасиво. Словно их руки были из другого материала сделаны, иначе устроены, чем у нашего поколения. И потому игра была им совершенно неинтересна. Они ее души не чувствовали. А я до сих пор, в свои семьдесят с хвостом, могу показать, как в камушки играть.

Но они мне в моей воспитательской жизни не пригодились.

 Веревочка

Еще мы в детстве прыгали через веревочку. Как это было, описано в стихотворении Агнии Барто «Весна, весна на улице». Но, боюсь, современному ребенку и даже взрослому лет этак двадцати — двадцати пяти совершенно непонятно, что значит «Я и прямо, я и боком, и с налету, и с прискоком».

Они и представить себе не могут, что мы вытворяли. Как правило, прыгали именно через веревку, через длинную толстую веревку. (Покупные резиновые прыгалки были знакомы последующим поколениям — не нам.) В послевоенное время все предметы для игры были на вес золота. Поэтому чаще всего их использовали в коллективных играх. Делились на две команды и тянули жребий. Какой-то команде доставалось прыгать. Двое из другой команды крутили веревку. Прыгали не с места, а с налету — вбегая под крутящиеся прыгалки. Друг за другом, без пауз. Сначала все по одному разу, потом — по два, по три и так далее. Задел или пропустил хоть одно вращение веревки — вылетаешь. Если оставался один игрок из команды, который успешно «допрыгивал» до счета «десять», ему приходилось выручать других — прыгать десять «холодных», медленных, и десять «горячих», очень быстрых. Еще были варианты, когда игроки влетали парами или прыгали на одной ножке, то на левой, то на правой. Могли прыгать с маленькими промежуточными прыжочками между действительным перепрыгиванием веревки (с «прискоком»). Иными словами, мы не просто прыгали — мы летали.

Потом я пыталась пристрастить к этой игре детей в детском саду. В лучшем случае они осваивали индивидуальные прыгалки. Это было хоть что-то, но совсем не то, что в наше время. Коллективная «веревочка» давалась им с трудом. В лучшем случае они могли научиться влетать под крутящуюся веревку и вылетать. Но, конечно, не без пропусков. И без всяких поворотов. Соревнования не получалось. Уже сами прыжки были достаточно сложной задачей, требующей усилий. А все потому, что упражнялись мы в этом только в детском саду. Во дворах через веревку уже не скакали. Там скакали в классики. И еще, помню, появилась новая игра — «резиночка». Вроде как пришла на замену «веревке». На мой взгляд, это была неполноценная замена: посмотришь со стороны — топчутся на одном месте, ногами переступают. Что это за игра? Но моя собственная дочь со мной не соглашалась и утверждала, что я просто никогда не играла в «резиночку» и потому не понимаю ее прелести. Еще дочка говорила, что в классики они играют лучше нас, искуснее: без топтушек, даже без «отдыха» могут. Будто бы правила у них сложнее. Не уверена. Мне кажется, у нас все интереснее было. И мы намного ловчее были. Куда им до нас!

 Школа мяча

Еще в наше время была игра «Школа мяча». Как мы ее любили! Вот в «Школу мяча» я потом играла с детьми в детском саду. Тоже полезно для рук. И вообще полезно: общую ловкость развивает, координацию. Но, конечно, это была не та «Школа», которую я знала в детстве.

Мы играли во дворе, у стенки без окон. Было десять положений рук, из которых отбивался мяч: верхние ладошки, нижние ладошки, корзиночка, кулачки, лодочка, пальчики, обратная лодочка, блинчики (правый и левый). А завершался цикл двумя коронными ударами: сначала — головой, потом — коленкой.

Обычно договаривались играть до какого-нибудь счета. Например, до счета «десять». Бросался жребий. Кто-то начинал — бросал мяч в стенку, чтобы тот отскочил, и начинал отбивать. Сначала отбивали мяч по одному разу из каждого положения: отскок от стенки — ладошки, отскок — корзиночка, отскок — кулачки. Отбивать нужно было без всяких пауз, без промежуточной ловли мяча. Закончился цикл, переходили к счету «два»: два удара по мячу из положения «верхние ладошки», два удара из положения «нижние ладошки» и т.д.
В завершение — удар коленкой и головкой. Эти удары не множились. И так далее — до счета «десять».

Если во время цикла мяч упал, право отбивать передавали следующему игроку. Когда мяч к тебе возвращался, ты начинал цикл с того счета, на котором потерпел неудачу: например, со счета «три» или «пять». А побеждал тот, кто первым сумел отбить мяч по десять раз из каждого положения.

Играли мы часами. Это было настоящее искусство!

Ведь были еще степени усложнения игры — «с хлопушками», с «поворотом», «одной рукой». Кидаешь мяч об стенку и, прежде чем его отбить, хлопаешь в ладоши. Или, пока мяч летит, нужно вокруг себя повернуться и только после этого стукнуть по мячу. Среди нас были такие, кто, перед тем как отбить мяч, мог и хлопнуть, и повернуться. Вот такие виртуозы!

 Школа мяча в детском саду

Конечно, для моих детей из детского сада эти вершины были недостижимыми. Во-первых, они были маловаты — еще не достигли того возраста, в котором мы блистали в «Школе мяча». Но главное — во дворах в эту игру в их время уже не играли. Поэтому они не видели, как это делают другие дети, постарше. Только я могла им что-то показать.
И только я могла передать им свое пристрастие к этой игре, заразить их. Вот они меня и просили поиграть с ними в «Школу мяча».
А без меня, сами — не играли.

Поэтому и правила игры мне пришлось немного изменить — приспособить к возможностям детей.

Мы бросали жребий, и дети в соответствии с выпавшими номерами выстраивались в шеренгу, лицом ко мне. Я объявляла: «Внимание! Класс первый. Ладошки верхние!» Все дети складывали руки, как требовала объявленная позиция. (С позициями я их заранее познакомила.) Я кидала мяч первому стоящему, он отбивал мяч, я ловила и кидала следующему. Если ребенок не смог отбить мяч (не попал по мячу, не докинул мяч до ведущего), он переходил со своего места в конец шеренги и повторял попытку. Таких неудачников всегда было несколько — из десяти человек пять. Некоторые повторяли попытку по три-четыре раза. А если кто-то, стоя в конце, так и не мог отбить мяч из заданной позиции, я его запоминала, и на следующий раз он бил из этого же положения. Но такие неурядицы случались только на первых порах, пока дети только осваивались с игрой. Потом падение мяча было скорее редкостью, чем правилом. И мяч они роняли, отбивая его из сложных позиций. Коленку и головку я, правда, сразу отменила и оставила только для «экзамена на победителя».

«Экзамен» устраивался после того, как все играющие отбили мяч из десяти положений. Потом каждый должен был отбивать мяч десять раз подряд из разных позиций. И если требовалось определить победителя из двух или из трех игроков, я предлагала «задания повышенной сложности» — ударить по мячу коленкой, а потом головкой.

После этого я звонила в колокольчик, и дети разбегались по площадке или по группе. Это была «перемена»: ведь мы играли в «Школу» и старались все делать, как в настоящей школе. Минуты через три колокольчик звонил снова, дети сбегались и строились в шеренгу — в соответствии с «рангом», полученным во время экзамена: первое место — самое почетное. Начиналось обучение «во втором классе» — мяч с хлопушками.

Затем все «переходили» в «третий класс» — играли в мяч с поворотами. Затем был класс, где били только правой рукой, и класс, где били только левой рукой.

Я пробовала наращивать количество ударов. Но больше двух-трех раз никто мяч отбить не мог. Однако для «подготовишек», я думаю, это уже хорошо. Даже очень хорошо.

Вот такая «Школа мяча» была у нас в детском саду.

Позиции рук при игре в «Школу мяча»

Верхние ладошки

Верхние ладошки

Нижние ладошки

Нижние ладошки

Кулачки

Кулачки

Корзиночка

Корзиночка

Левый блинчик

Левый блинчик

Верхняя лодочка

Верхняя лодочка

Правый блинчик

Правый блинчик

Нижняя лодочка

Нижняя лодочка

Пальчики

Пальчики

Эту позицию мы считаем
травматичной и не советуем использовать в работе с детьми.

Редакция

Рассказала Маргарита АВСТРИЯНИК
(год рождения 1933-й).
Записала Марина АРОМШТАМ

Продолжение следует

 

Рейтинг@Mail.ru