ДЕТСКИЙ МИР

«Осторожно— искусство! Осторожно— дети!» Каждый раз, когда большая стрелка упирается носиком в число 12, часы над главным входом в театр кукол имени С.В. Образцова начинают наигрывать веселую мелодию. Одно из окошек в часах открывается — наподобие того, как открываются часы с кукушкой — и в нем появляется забавный персонаж из детской сказки — петушок с трубой, мишка с гармошкой, лисичка с зеркальцем. Музыка играет, мишка или петушок «танцуют», приветствуя всех, кто в этот момент оказался на улице. Потом окошко захлопывается, и время продолжает свой ход в обычной уличной суете. А ровно в полдень (и в полночь — это ведь волшебные отметки времени!) открываются все двенадцать окошек, и часы «сами собой» показывают маленькое бесплатное кукольное представление. Показывают уже более тридцати лет. Но до сих пор у стен театра в это время собирается толпа зрителей-пешеходов — случайных или пришедших посмотреть спектакль. Механические кукольные часы известны каждому со времен детства или молодости. Они давно уже стали не просто украшением образцовского театра и столицы, но символом отечественного Кукольного Театра. Сергей Образцов сам принимал участие в их создании. Как и во всем, что хоть как-то касалось его театра. Коллеги рассказывают, что, приняв в 1931 году руководство детским кукольным театром, Сергей Владимирович был почти испуган: у него был интересный и богатый опыт работы с куклами, но работал он для взрослых. Не для детей. А дети — это же совсем особая материя. Особенно маленькие. Они верят кукле, воспринимают ее как живую. Их можно испугать. Им можно навредить… Предупреждение «Осторожно — искусство! Осторожно — дети!» Образцов не уставал повторять и актерам, и режиссерам, которых обучал, и, конечно, педагогам. Он, бесспорно, был выдающимся Мастером кукольных дел. Но, кроме этого, еще и заложил основы педагогики кукольного театра. По его представлениям, детский театр не мог руководствоваться исключительно эстетическими принципами или творческими режиссерско-актерскими задачами. Детский театр должен был учитывать зрителя, идти от зрителя и развиваться в русле педагогических требований. Выбираешь новую пьесу для постановки, прежде всего ответь на вопрос: «Для кого и зачем?» Ответ на вопрос — в определении адресности спектакля и в целеполагании, без которого невозможна педагогическая деятельность. Образцов не сомневался, что спектакль для детей обязательно является педагогическим — не дидактическим в узком смысле слова, не моралистическим, а просветительным, образовательным, эмоционально воспитывающим. Все спектакли его театра кукол имели четкий возрастной адрес. О практических психологах в годы активной деятельности Образцова еще не слышали. Но Сергей Владимирович, видимо, был стихийным детским психологом: готовя спектакли, он ориентировался на свое чувство ребенка и на свои представления о возрастных особенностях детей. Вот ребенок трех-четырех лет. Он, как древний язычник, одушевляет окружающий мир. Все предметы вокруг него способны превращаться в нечто неожиданное. Ведро, ветка, облако в любой момент могут ожить, заговорить, появиться в новом обличье. Главный критерий, по которому маленький ребенок делит окружающие его предметы на живые и неживые, — способность к движению. Взрослый может объяснять малышу, что это не так, приводить примеры, убеждать — это не помогает. Внутри у ребенка еще не сформирован тот «орган», который способен внять рациональной аргументации. Кукла кукольного театра — палки-тряпки, папье-маше. Неживая материя. Но эта материя — движется. Взмахивает ручками, наклоняет головку, падает, обнимается, толкается — то есть ведет себя в точности, как живая. Она и есть живая для ребенка. И все события, происходящие на сцене, будут иметь для него статус реальности. Поэтому ребенку трех-четырех лет категорически нельзя показывать «страшные» события. Он может испугаться по-настоящему. Кому из взрослых не приходилось видеть, как малыш, попавший на спектакль «чужой» возрастной группы, начинает плакать от страха? Так зачем же подвергать его такому испытанию? Одной из самых страшных сказок Образцов считал «Красную Шапочку» — ту, что обычно адресована младшим дошколятам. «Попробуйте встать на место ребенка, — объяснял он коллегам. — Он пришел в театр с любимой бабушкой. А по сцене бегает Волк, который только что одну бабушку скушал и поглаживает себя по животу: “Ах, как вкусно!” Малыш должен просто ужас испытать: а вдруг Волк еще не наелся?» Если же ребенок не испытывает острых переживаний по поводу поедания бабушки или ему это даже нравится, есть серьезные основания задуматься над психическим состоянием малыша и над состоянием его нервной системы. Так что сказку о поедании бабушки в театре Образцова не ставили. Наверное, по поводу страшной «Красной Шапочки» с Сергеем Владимировичем и можно было поспорить (об этой сказке написаны целые психоаналитические тома), но его тезис о сценической недопустимости бесчинств Волка-людоеда был тесно увязан с представлениями о том, что детям вредно наблюдать картины жестокости, убийства и насилия. Это повышает порог чувствительности и снижает планку моральных требований к человеческому поведению. (Легко себе представить, что сказал бы великий кукольный педагог, если бы сегодня провел хотя бы один день перед экраном телевизора! Но от телевизора при желании можно убежать — хотя бы в туалет. А из зрительного зала не убежишь!) Конечно, восприятие события как страшного во многом определяется зрелостью психических структур детей. Семилетний способен справиться с тем, что для трехлетки — непреодолимо страшно. Поэтому на театральном билете и указывалось, для детей какого возраста рекомендован спектакль. Для определения возрастного адреса играли роль и сложность сюжета, и продолжительность действия. Если малыш скучает, потому что не понимает происходящих событий, если он начинает вертеться через пятнадцать минут после начала действия, посещение спектакля не пойдет ему на пользу. Ребенок уже не воспринимает театр как праздник. Происходящее становится для него скучным, трудным, неинтересным. Что это, как не дискредитация театральной действительности? Пока Образцов был жив, принцип возрастной адресности выполнялся в театре неукоснительно. Перед спектаклем у входа в фойе рядом с билетером всегда стоял педагог, отслеживающий возраст входящих детей. Если родители приводили ребенка на спектакль «чужой» возрастной группы, педагог должен был объяснить им ситуацию. Это было нелегко, потому что билеты в театр были дефицитными, доставались с трудом, по знакомству. Но все сотрудники театра старались следовать выработанной педагогической стратегии. «Страшилки», пугающие моменты были не единственным, на что налагались ограничения. Ограничения распространялись и на... смех. Не над всем можно смеяться. А в некоторых ситуациях смех просто недопустим. Возможно, кому-то и смешно, когда персонаж на сцене начинает от страха заикаться. Но если в зале сидит ребенок, действительно страдающий от заикания, его такой «художественный» прием вряд ли рассмешит. А вот обидит — точно. И спектакль волей-неволей нанесет ему травму. За этим ли пришел в театр маленький зритель? Трепетное отношение к зрителю, к ребенку — вот что было основным театрально-педагогическим принципом Образцова. Этот принцип в буквальном смысле начинал действовать «с вешалки». С того момента, как дети переступали порог театра, они оказывались в атмосфере праздника. Музей кукол, зимний сад в просторном фойе, огромные аквариумы с экзотическими рыбками, живые птицы в клетках — все радовало глаз, вызывало удивление, восторг, обостряло и увлекало чувства… Сергей Образцов умер в 1992 году. За десятилетие жизнь в стране изменилась неузнаваемо: в чем-то к лучшему, в чем-то — совсем не так, как хотелось бы. Билеты в знаменитый театр кукол теперь не являются недостижимой мечтой. Их можно купить в театральных кассах города. И у входа в фойе больше не стоит педагог, проверяющий соответствие возраста юных зрителей возрастному адресу спектакля: театр сегодня заинтересован в том, чтобы места в зале не пустовали. Зимнего сада, где бы дети могли любоваться птичками и рыбками, тоже больше не существует. Он превратился в помещение, арендуемое под фешенебельный ресторан, — театру нужно добывать деньги на ремонт! Но сокровище театра — Музей кукол — все так же перед каждым спектаклем открывает дверь своим зрителям. И сотрудники музея вписывают в историю театральных кукол новые страницы. И часы со смешными зверятами в окошках бьют исправно каждый час. И Екатерина Образцова, внучка Сергея Владимировича, ставит свой новый спектакль. Говорят, интересный. По материалам беседы с Натальей КОСТРОВОЙ, заслуженным деятелем культуры, хранителем Музея кукол ГАЦТК им. С.В. Образцова