ЛАБОРАТОРИЯ

Слагаемые успеха кукольной педагогики В детских садах можно обнаружить самых разнообразных представителей кукольного театра — от ложек и веников до сложнейших тростевых кукол, требующих для управления не меньше двух актеров. Но сделать кукол — одно дело. Поставить кукольный спектакль — другое. А соединить кукольный театр с педагогическими принципами — нечто третье. Конечно, изготовление персонажей — процесс сам по себе увлекательный и воспитывающий. Но он больше связан с изобразительным искусством, чем с театром. (Кстати, первые послереволюционные театры кукол были организованы школьными учителями рисования.) Спектакль для детей, поставленный взрослыми, тоже всегда удачно вписывается в мозаику педагогической жизни. А вот про спектакль, поставленный силами детей, так однозначно уже не скажешь. Всегда хочется спросить о цене, заплаченной за щекотку родительского тщеславия и аплодисменты высокопоставленных гостей: так ли уж необходимы утомительные репетиции, отнимающие время от игры и прогулки, для развития малышей? Где здесь кончается педагогика и начинается «работа на результат», неизбежно связанная с детской «дрессурой» и с детским утомлением? Творчество дошколят по определению не может ориентироваться на продукт. Только на процесс. За множеством кукольных театров, обустроенных в театральных уголках и расставленных на столиках в группах, процесс улавливается не всегда. Это декорация для детей или для взрослых? Правда, некоторых кукол — по преимуществу тех, что «умеют» стоять, — дети используют в ролевых и режиссерских играх. Но такую куклу сложно назвать собственно «театральной»: она не требует специфических навыков в обращении. А вот с перчаточной куклой уже просто так не поиграешь: «тут надобно уменье». Воспитатель, однако, зачастую и сам плохо представляет, в чем оно состоит. И немудрено. Даже в театральных вузах страны нет специальных факультетов для актеров и режиссеров кукольных театров. Ими становятся «по жизни», каким-то особым образом. Инна Ярославцева, педагог дополнительного образования московского детского сада № 1435, — настоящая «кукольница», счастливо совмещающая в себе театральное, художественное и педагогическое начала. Инна считает, что ей повезло: в свое время она закончила курсы кукловождения при Государственном академическом центральном театре кукол им. С.В. Образцова. Профессиональные навыки работы с куклой соединены в ее работе с серьезно продуманной педагогической стратегией. Систему работы Ярославцевой мы окрестили «детским кукловедением» и сегодня знакомим читателей с некоторыми принципами и приемами этой работы. Кукольный салон — прообраз Мира кукол Средоточие кукольной жизни детского сада — так называемый «Кукольный салон». Создан он по образу и подобию Музея кукол в образцовском театре. Конечно, на статус «исторического» салон садика пока не может претендовать: из всех кукол раритетным экспонатом является только поросенок Хрюша — настоящий «актер» передачи «Спокойной ночи, малыши!», вышедший «на пенсию» и переданный в дар музею исполнительницей роли. Но принципы функционирования салона самые что ни на есть «образцовские». Здесь живут театральные куклы всевозможных видов — «отдыхают» после спектаклей и занятий. Здесь рождаются новые театральные идеи. Салон небольшой. В нем, усевшись на подушечки, могут разместиться 8—10 детей. Идея подушечек тоже позаимствована в Музее кукол. Там подушки выдаются экскурсантам, путешествующим по кукольному царству: мобильно и места много не занимает. Устали дети — сели на подушечки. Нужно, чтобы они встали в кружок, подушечки легко складываются в стопку и сдвигаются в угол. Каждый новый цикл занятий с детьми начинается именно в салоне. Зрелище кукол разной конструкции, разного размера и назначения создает у детей представление о кукольном театре как о целом огромном мире с практически неисчерпаемыми сценическими возможностями. Любую куклу можно снять с места, «оживить», вступить с ней в общение и в беседу. Некоторых кукол малыши с радостью узнают: помнят их по спектаклям и «эстрадным» номерам в исполнении педагогов или более старших детей. Другие куклы пока незнакомы: педагог может продемонстрировать будущим «кукловедам» принципы их «оживления». Управлять некоторыми «кукольными» актерами — сложное искусство: порой требуется не одна, а две или даже три пары рук. Но сложные перспективы всегда должны опираться на простые приемы, доступные ребенку уже сегодня. Дети никогда не уходят из салона, не овладев хотя бы маленькой хитростью кукловождения. От простого к сложному Хитростей кукловождения масса. Как, например, превратить в театральную куклу обычную резиновую игрушку — ту, что пищит? Да очень просто: нацепить ее на палочку. Такая палочка на языке кукловодов («кукловедов»?) называется гапит. В профессиональном театре с помощью гапита актер управляет головой куклы — заставляет ее кивать, оглядываться в разные стороны, смотреть вверх и т.п. Резиновая игрушка на палочке, конечно, не способна к подобной «двигательной активности». Но благодаря гапиту она все-таки получает новые возможности для разнообразных движений. Педагог может продемонстрировать их детям у края столешницы: раскачивания из стороны в сторону, поклоны, повороты, «бег», «прыжки». Это немало. И главное — дети способны такие движения повторить. А еще лучше — открыть их для себя самостоятельно. Ситуация поиска — новых движений, новых выразительных поз, модуляций голоса — это принцип, на котором Инна Ярославцева постоянно настаивает. Веники-сказочники из спектакля «Маша и Медведь». Работа педагога Анны Ждановой, д/с № 1435, г. Москва Театр в первую очередь — искусство импровизации. Детям нужно предоставлять возможность импровизировать, они должны быть поставлены в условия, когда не импровизировать невозможно. Масса хитростей связана с превращением руки в куклу. (Точнее — рук: настоящий кукольник одинаково искусно владеет как правой, так и левой рукой.) Кисть, пальцы много могут сами по себе. И педагоги, и дети знакомы с их возможностями по пальчиковой гимнастике. Но, чтобы сделать пластику руки более выразительной, нужно надеть перчатку. «Одетая» рука — первый шаг к превращению. Правда, перчатка не только приближает ребенка к созданию кукольного образа, но и делает заметными неточность и смазанность движений. Как раз то, что нужно для ненавязчивой отработки техники кукловода. Перчатка плюс шарик — получится Петрушка Перчатка и шарик для настольного тенниса с отверстием для детского указательного пальца — прообраз перчаточной куклы готов. Эта кукла уже многое умеет и многому может научить ребенка: выражать кукольные эмоции с помощью наклонов головки и жестикуляции ручек (движения пальцев), изображать настроение и намерения куклы за счет ее походки (движения кисти и руки). Иными словами, перчатка и шарик помогают ребенку сделать шаг к созданию образа персонажа. Инна использует в работе шерстяные перчатки — те, что считаются безразмерными и растягиваются по величине руки. Ведь если перчатка велика, трудно добиться красивых движений куклы, да и головка будет сидеть криво, а то и слетать. Перчатка и шарик обладают еще одной замечательной особенностью: они наглядно демонстрируют не только пути создания обобщенного образа театральной куклы, но и конкретного персонажа. Достаточно предложить детям некоторый набор дополнительных аксессуаров — «юбочки» на резинках, колпачки, шляпки, парички, фартучки, — и они с удовольствием станут наряжать кукол, превращать их во «внучку», в «барыню», в «кикимору» — во что получится. А если на теннисный шарик приклеить колпачок, получится Петрушка — один из самых знаменитых персонажей в истории кукольного театра. Рабочие идеи кукольной педагогики Настоящие театральные куклы обычно требуют кропотливого труда. Каждый персонаж отнимает у своего создателя массу времени и сил. Так и должно быть, когда речь идет о профессиональном театре. Но внутри педагогических будней не менее, если не более важными являются простые решения сложных задач — те, что позволяют в считанные минуты создать не одну, а, к примеру, десяток кукол для каждого из присутствующих детей. «Производство» петрушек из перчаток и шариков — одна из таких замечательных находок. Если взять пестрый зонтик (по примеру Оле-Лукойе), привязать к нему ленточки всех цветов радуги, предложить детям (предположим, их будет десять—двенадцать человек) ухватиться за ленточки и бежать под музыку вокруг ведущего, медленно поворачивающего зонтик, получится настоящая карусель. Идея не новая, часто используемая для выступлений на ярмарочных гуляньях и разного рода веселых досугах. Но если у каждого из детей на руке будет надета цветная перчатка с петрушечной головкой, это уже будет не просто карусель, а «Карусель петрушек» — аттракцион качественно новый, эффектный, обогащенный «кукольным» содержанием. Одно из важнейших достоинств такой карусели — отсутствие необходимости длительных репетиций. Дети могут включиться в действие практически сразу, если они знакомы с перчаточной куклой и имеют вкус к музыкальным играм. Кукольная педагогика против кукольных спектаклей Этот принцип — сведение к минимуму сценического тренинга — последовательно отстаивается Инной Ярославцевой. Казалось бы, кукольнице, знающей толк и в куклах, и в кукольных постановках, сам Бог велел ставить «грандиозные» спектакли. Так нет! В первые годы своей работы она еще следовала общим стереотипам: если в детском саду есть кукольный театр, значит, и детские спектакли должны быть. А теперь отказалась от этого. Почти отказалась: среди детей тоже есть «фанаты» кукол, одаренные кукловоды, готовые ради участия в спектакле идти на любые жертвы. Но это — особые случаи, требующие особых решений. В большинстве же своем постановка детских спектаклей себя не оправдывает: они требуют от ребенка слишком много сил. Репетиционный период редко бывает приятным как для педагога, так и для детей. Гораздо проще, благодарнее и эффектнее готовить с детьми отдельные, непродолжительные по времени номера, по характеру близкие к игре. Взять хотя бы знаменитых «лягушек». Эти планшетные куклы, управляемые детьми, где только себя ни проявили: и на смотре-конкурсе детских кукольных театров в ГАЦТК им. С.В. Образцова, и на фестивале «Юные таланты Московии», и на садовских праздниках! Сделать лягушку не сложно: пластиковая бутылка, обтянутая зеленой тканью, задние лапки с резинками, надевающимися на детские ножки, две тросточки, с помощью которых приводятся в движение лапы-руки… Сделать не сложно. Выдумать — дорого стоит! Особенность куклы в том, что любое — даже случайное — движение ребенка заставляет лягушку комично двигаться. Вождение такой куклы напоминает беспроигрышную игру: что ни сделаешь, все правильно и смешно. Как раз то, чего требует зритель. Ну а если движение сопровождается музыкой, смешной песенкой, стихотворением или забавным конферансом, номер получается хоть куда! На долю кукловода выпадает импровизация: чем смелее, самостоятельнее и неожиданнее действует ребенок, тем интереснее выступает его лягушка. Детали профессионализма Творческие находки вроде «лягушачьего номера» не бывают случайными. Такое возможно только в практике Мастера, профессионала своего дела. О профессионализме свидетельствует множество деталей в обустройстве садовского Кукольного мира. Где, например, можно увидеть, чтобы сценическое пространство мини-театра в детском саду было обтянуто черной тканью? Черный цвет и дети? Такое сочетание просто не укладывается в головах педагогов. Но у черного есть свои неоспоримые достоинства: он не бросается в глаза, не отвлекает внимание излишней пестротой. Иными словами, может быть «невидимым». В чем заключается главная задача кукольного номера? Явить зрителю куклу. Присутствие актера-человека должно быть практически незаметно. Если профессиональный кукловод водит напольную куклу, он одевается в черное. Черная фигура, как тень, практически растворяется на фоне черного задника, и зритель видит только куклу — яркую, цветную, выразительную, только с ней общается, только ей аплодирует. Это закон кукольного театра. А если уж вводить детей в мир кукольного искусства, надо знакомить их с театральными законами. Поэтому воспитанники Ярославцевой, готовясь к выходу на сцену, надевают черные костюмчики и водят своих кукол на фоне черного задника. Черный задник, кстати, не исключает цветных декораций и цветной подсветки. Это помогает довершить кукольный образ.  Кукольный театр без... ширмы В обыденном представлении ширма — символ кукольного театра. Но для маленького ребенка быть скрытым от глаз в течение продолжительного времени, не имея возможности наблюдать реакцию зрителей, да еще стоя, да еще с поднятыми вверх руками — удовольствие ниже среднего. В перечисленном списке нет ни одного пункта, соответствующего психофизиологическим возможностям детей. Поэтому, если последовательно проводить в жизнь принцип «идти от ребенка», в педагогическом театре кукол от ширмы надо отказаться. В работе с детьми упражнения за ширмой могут быть лишь незначительными, непродолжительными эпизодами — чтобы образ кукольного театра был завершенным. Хорошо, например, поиграть в игру «Кто сказал «мяу» («гав-гав», «хрю-хрю» и т.п.)?»: дети закрывают глаза, а трое их приятелей прячутся за ширмой. Там они надевают на руку перчаточных кукол или вооружаются куклами на гапитах. По знаку педагога то одна кукла, то другая появляется над ширмой и говорит «измененным» голосом. Дети-зрители должны догадаться, кто из детей-актеров водит куклу. Но большая часть занятий проводится без всякой ширмы: просто в кругу (стоя, сидя, в движении), у стола, у различных модулей (кубы, скамейки, стулья и т.д.). Малыши, не менее чем в кукле, нуждаются в педагоге и в товарищах — в ситуациях «глаза в глаза». Кукла приходит в ясли Два раза в неделю Инна Ярославцева приходит в каждую группу. А во второй половине в салоне или в театральном зале занимаются «кружковцы». Так что занятия «кукловедением» в детском саду систематичные. Система начинает действовать с ясельной группы. Казалось бы, что делать кукольнику-профессионалу в компании потребителей памперсов? Оказывается, дело можно найти. В этом убедила Инну методист детского сада Алла Прохина. Например, можно помочь малышам адаптироваться в новых условиях. В течение первых двух недель учебного года Инна Ярославцева каждый день приходит в ясельки с каким-нибудь представителем кукольного салона — для того чтобы развлечь малышей, заинтересовать, создать игровую ситуацию. Это, однако, непросто. Нужно быть осторожным и ненавязчивым. Есть малыши, которые ожившей куклы пугаются, отталкивают от себя. Но большинство на куклу реагируют положительно, тянут к ней ручки, хотят потрогать, смеются. Когда адаптационный период кончится, у малышей начнутся настоящие занятия по «кукловедению». Сначала их продолжительность составит 5—7 минут, потом 10 минут, а к концу года занятия будут длиться целых пятнадцать минут. Малыши, по мнению Ярославцевой, не устают от ее занятий: занятия построены на смене видов деятельности, включают пальчиковую и артикуляционную гимнастику, навыки вождения пальчиковых кукол и показ сказок. Инна говорит, что больше всего любит заниматься с малышатами: они такие благодарные зрители, они смотрят сказки с таким вниманием, с такой преданностью кукольному делу! А это как раз то, что нужно педагогу для самоутверждения и веры в свои силы. Для двух-трехлеточек такие занятия тоже очень полезны. Когда по прошествии пары лет ребенок, в раннем возрасте прошедший начальный курс «кукловедения», берется водить «серьезную» куклу, его сразу видно. Он готов к решению театральных задач — и технических, и творческих. Кукла с двумя головами У этой куклы две головы, а имени пока нет. Идея ее создания принадлежит одному из художников мастерской ГАЦТК им. С.В. Образцова. Кукла приходит к детям в конце какого-нибудь значимого занятия или на праздник. Разговаривает, поет, пляшет, загадывает загадки. А в один прекрасный момент вдруг странно подпрыгивает и превращается в нечто совершенно новое. Это ненавязчивый, но запоминающийся урок маленьким кукловодам: кукольный театр полон неожиданностей. Как, собственно, и сам человек, образом и подобием которого является кукла. Фантазия и способность к самовыражению развиваются в творческом поле неожиданностей. А это и есть главная задача кукольной педагогики. Марина АРОМШТАМ