Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Дошкольное образование»Содержание №23/2004

ЛИЧНЫЙ ОПЫТ

Продолжение. Начало см. в № 10, 13, 19, 21, 22/2004

Записки воспитательницы

18.XI. Сегодня воскресенье. Кончила читать программу «Радуга», по которой работает наш детский сад (мне ее дала Любовь Борисовна еще когда я оформлялась). Впечатление странное.

Главное вот что: это все только на бумаге, только так, для отвода глаз. На самом деле никто по этой программе не работает. И вообще ни по какой. Просто воспитатели приходят на свою смену, обеспечивают «режимные моменты», присматривают за детьми, общаются с ними, кто как умеет. Вот и все.

А в программе все так умно, научно. Но, правда, даже я заметила некоторые несообразности, когда авторы сами себе противоречат. Впрочем, это неважно: все равно к реальной жизни это не имеет отношения.

Я, между прочим, тоже уже начала проводить занятия в первую смену. Их темы предусмотрены в программе, например: «Что такое время?» Я и сама не понимаю, что это такое. Может, Эйнштейн понимал. Но зачем такое пятилетним детям?

А главное: я уже успела убедиться, что заниматься сразу со всей группой нельзя — т.е. можно, только если дети что-то делают руками: рисуют, лепят. Занятия типа школьного урока с пятилетними детьми, по-моему, бессмысленны: это мука и для воспитателя, и для детей, и, главное, результата никакого.

Впрочем, как говорит моя мама, у нас результаты никого и не волнуют: главное, чтобы машина функционировала в заданном режиме без сбоев и остановок — т.е. чтобы программы выполнялись. А зачем — это неважно.

Ну ладно, буду выполнять.

Но вот я додумалась: как учить детей читать. Наш дорогой Лев Израилевич нам внушал: чем раньше ребенок начнет самостоятельно читать, тем лучше он будет развиваться интеллектуально. Но на этот счет в мудрой программе «Радуга» я четких указаний не нашла. То есть там об этом тоже есть, конечно, но неубедительно как-то: даже и не хочется пробовать.

Честно говоря, читала я недавно в журнале «Школьные технологии» «Азбуку чтения», автор А.Кушнир. Вот это здорово! Я бы так хотела работать, но это технически непросто, не знаю, смогу ли. А хочется попробовать.

Пока что я сделала так: написала на больших листах имена всех детей, печатными буквами, конечно, и прикрепила эти листы к стене в спальне. Ну и, только они зайдут, я их спрашиваю: «А это что тут написано? А тут?» Конечно, некоторые дети уже умеют читать: у нас ведь есть четверо шестилеток, эти все умеют. Но большинство пока не читает.

Удивляюсь я, кстати: все эти дети из весьма обеспеченных семей: плата за детский сад у нас 25 рублей в день — не всякая семья учителей или врачей может отдать сюда ребенка, даже если он у них один, — ведь тут еще идут постоянные поборы с родителей: на ремонт, на подарки, на тетради и альбомы для рисования, на наглядные пособия. Все эти дети занимаются или с частными учителями (многие даже английским языком), или в школе; почти у всех дома есть Интернет; телевизоры, видики — это уж само собой.

И при всем при том дети эти в смысле развития, даже только интеллектуального, самые обыкновенные. Большинство из них еще не читает, а многие и букв не знают.

Кстати, самый «заорганизованный» ребенок у нас — это Владик Рябоконь. Где и чем он только не занимается! Вот потому-то, наверное, его личностное развитие «застряло»: все силы идут на интеллект и способности. Говорят, Моцарт был очень инфантильным человеком всю жизнь!

Да, так о чтении. Я теперь еще делаю так: нарисовала на альбомных листах кота, собаку, ворону, воробья, мышь, овцу, сверху написала «кот», «овца», а внизу «Мяу-мяу!», «Бе-бе!» и пр. Дети любят эти рисунки. Я их учу самих так же рисовать и делать такие же надписи. Им нравится. Посмотрим, будет ли результат.

Конечно, играю с самыми «нечитающими» в буквенные игры: слава Богу, у нас их много.

Получается, ученые, которые пишут программы и методички; чиновники, которые их утверждают и рекомендуют к изданию; издательства, которые их печатают, — все работают на себя? Связи с практикой почти никакой? А мы, «низовые работники», выкручиваемся, как можем: «Твори! Выдумывай! Пробуй!»

Знать бы все это заранее: может, лучше было уехать куда-нибудь в Штаты и стать бебиситтером, чем воспитательницей детского сада в России?

Сага о Любови Борисовне

Мы с ней полные противоположности друг другу. Разве что роста одинакового. Да, роста она тоже высокого, но вся такая мягкая, как сдобная булка. А я совсем не мягкая.

Любовь Борисовна с детьми «держит дистанцию»: она очень редко к кому притронется, разговаривает с ними почти исключительно «педагогическим тоном». Она если и не прямо поощряет ябедничество, то почти всегда ябед выслушивает и даже иногда «принимает меры». Я ябед не слушаю, говорю: «Доносчику — первый кнут!» Не понимают. «Ты, — говорю, — хочешь, чтобы я его наказала?» «Ну да! — отвечает. — А чего он меня ударил!» «Ладно, — говорю, — драться нехорошо, но ябедничать тоже плохо. Тогда я вас обоих накажу, согласен?» Понятно, он не согласен и спешит ретироваться.

Вообще мне уже стали меньше ябедничать: видят, что бесполезно.

Любовь Борисовна очень послушная подчиненная, а я чувствую, что когда-нибудь обязательно «схлестнусь» с нашим начальством — хотя хорошо бы отдалить этот момент (до того, как эти дети пойдут в школу, лучше бы всего!).

Словом, ну ничего общего. И тем не менее я ее очень уважаю, и, как мне кажется, она тоже хорошо ко мне относится.

Она любит детей, вот в чем дело. И очень предана им. Она мне сама рассказывала, что ее приглашали работать гувернанткой в семью «новых русских», за огромные — по нашим понятиям — деньги, и детей всего двое. Она не пошла: говорит, из-за этих детей, не хочет бросать их. И я ей верю.

А почему я ей симпатична? Потому что дети меня полюбили. Да, они меня полюбили, говорю не без гордости. Если я прихожу на вторую смену, в группе ли они или еще на дворе, — увидит меня кто-нибудь первый, как завопит:

— Елена Михална пришла!!

Ну никак меня не ждали, и вдруг — нечаянная радость!

И вся орава (даже Людочка с Алиной) сломя голову несется ко мне и половина на мне повисает, как на новогодней елке, гроздьями. Я должна каждого погладить, каждому сказать: «Здравствуй, Кирюша! Здравствуй, Ксюша! Здравствуй, Лерочка!» И так хорошо становится на душе.

Да, кстати, надо упомянуть и о нашей нянечке, Ольге Юрьевне. О, это суровая тетенька! Иногда и не поздоровается, слова бросает отрывистые, скупые, движения у нее резкие, лицо жесткое, строгое, на детей она часто покрикивает.

Но вот ведь интересно: и она тоже любит детей, и они ее любят!

В общем, мы хорошо дополняем друг друга.

И я думаю, что это так и должно быть всегда во всех группах, но у нас-то это вышло случайно. А так-то, кто об этом думает? Никто, конечно.

Продолжение следует

Материал подготовлен В. СЛУЦКИЙ

 

Рейтинг@Mail.ru