РАЗНЫЕ ДЕТИ

В последние пять лет в детских садах многих российских городов (не только крупных, но и средних, и даже малых) стали открываться группы для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата. За этим стоят пока еще робкие попытки общества не только облегчить существование родителям малышей с дефектами, но и «легализовать» детей-инвалидов, интегрировать их в жизнь обычных сверстников. О том, как это делают в детском саду № 81 г. Белгорода, рассказывает заведующая Валентина ШАДРОВА. Откроем дверь для инвалидной коляски! — Валентина Николаевна! Мне рассказали, что среди воспитанников вашего детского сада есть дети со сложными дефектами. В том числе такие, которые могут передвигаться только на инвалидной коляске. В.Ш.: Для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата у нас открыты две группы: в одной десять человек, в другой — шесть. В той группе, где мало детей, действительно воспитываются малыши со сложными дефектами. С ДЦП, например. Они не умеют самостоятельно передвигаться. Но с точки зрения интеллекта сохранны. Конечно, у таких детей не может не быть проблем в развитии, но эти проблемы можно решать. — Основная проблема в чем? В.Ш.: Главное для нас — помочь своим воспитанникам социализироваться. Если взяться за дело с умом, можно, например, обеспечить ребенку с сохранным интеллектом возможность учиться в обычной образовательной школе. Но для этого и дети с проблемами, и здоровые дети должны представлять, как друг с другом общаться. Дети с тяжелыми дефектами тоже, на наш взгляд, должны быть интегрированы в общество нормальных сверстников. Это полезно и тем, и другим. — Для большинства населения России совсем не очевидное утверждение. В.Ш.: Очевидным что-то становится, если это «что-то» видишь. А если не видишь, оно будто бы тебя и не касается. Меня семейная трагедия научила видеть проблемы людей на колясках. Мой красивый и умный брат в возрасте двадцати шести лет получил в Чечне травму. Восемь лет после этого (до смерти) он сидел в инвалидном кресле. Я возила его гулять, и взгляды людей до сих пор помню. Когда мы взяли в детский сад детей-«колясочников», мы поняли: общаться с ними придется учить всех педагогов, родителей и детей из обычных групп. — Вы сказали — всех педагогов? Не только тех, кому предстояло работать в специализированных группах? В.Ш.: Да, всех. Я же говорю, мы ставим своей задачей социализацию детей-инвалидов. Поэтому мы изначально решили, что дети специализированных групп часть времени будут проводить в обществе обычных детей: на прогулках, на некоторых занятиях, на праздниках. — То есть в середине рабочего дня открывается дверь, и в группу обычных детей вкатывается коляска с ребенком-инвалидом. В.Ш.: Именно так. У нас в детском саду очень хорошие воспитатели, но поначалу единодушного положительного отклика на нашу инициативу мы не наблюдали. Педагоги боялись детей на колясках, не понимали, как можно включать их в занятия. Нам пришлось организовывать специальные тренинги. Их проводила наш научный руководитель Татьяна Николаевна Расторгуева. Так вот для начала мы наших воспитателей связали… — Простите? В.Ш.: Мы их в буквальном смысле связали и усадили в коляски. Чтобы они на себе могли почувствовать, каково это — быть ограниченным в движении и не иметь возможности самостоятельно передвигаться. За год подобных упражнений (не только этих, конечно) они научились работать с детьми-инвалидами и перестали бояться их появления в группах. Но у нас начались другие проблемы — с родителями здоровых детей. Они пытались возражать против присутствия «опорников»: ссылались на то, что их дети испугаются, что они психическую травму получить могут. Тут мне пришлось твердо сказать: «Дай Бог вашим детям на всю жизнь остаться такими же здоровыми, какие сейчас. Но всякое случается. Сегодня здоров, а завтра — в инвалидной коляске. Инвалидная коляска — такая же реальность, как дождь или снег. Так что сам по себе у нормального ребенка вид инвалидной коляски психическую травму не вызывает. Наоборот, ребенку будет очень полезно поухаживать за тем, кто беспомощнее его самого. У него будет формироваться чувство опеки. Он научится сопереживать другому». — Ваши прогнозы оправдались? В.Ш.: Касательно развития нормальных детей? Полностью оправдались. Вы бы видели, с каким пониманием, с каким удовольствием они вывозят колясочников на прогулку, как они помогают передвигаться детям, которым самостоятельно ходить сложно! И у них нет никаких предубеждений против инвалидов. — То есть эта проблема снята полностью? В.Ш.: Да. Что действительно трудно и, видимо, навсегда трудным останется, так это общение с родителями больных детей. Очень сложная категория. Хотя, заметьте, в наших специализированных группах почти все дети — из полных, благополучных семей. Это любимые дети. Но их родители страдают и порой необоснованно надеются — на нас, на чудо. Тут я, хоть и атеистка по убеждению, вынуждена на высшие силы ссылаться. Говорю, ребенок вам свыше дается. Сколько ему здоровья положено, не мы определяем. Возможно, он никогда не станет таким же, как большинство детей вокруг. Но вы должны научиться принимать его таким, какой он есть. А главное, чтобы в семье любили друг друга. Беседу вела Марина АРОМШТАМ От редакции 60% воспитанников специализированных групп детского сада № 81 по наступлению школьного возраста поступают учиться в обычные образовательные школы. По мнению Валентины Шадровой и Татьяны Расторгуевой, дети-«колясочники» тоже могли бы присоединиться к обычным школьникам. Но в школах нет лифтов. К тому же инвалидная коляска не сможет заехать ни в один школьный туалет. Так что пока интеграция детей-инвалидов начинается и завершается на этапе дошкольного детства. Зато в Белгороде по инициативе мэра города существует социальное такси — микроавтобус с широкими дверями и низкими ступенями. Вызывают его по звонку. Социальное такси позволяет трем воспитанникам специализированных групп добираться до детского сада из отдаленных районов города. Это еще одна брешь в глухой обороне общества от детей-инвалидов.