Если бы мы решали проблему подготовки
дошкольников к школе содержательно? Тогда,
считает доктор психологических наук Елена
Кравцова, нам в первую очередь нужно было бы
задуматься о перестройке начальной школы.
Сегодня начальная школа изо всех сил пытается
подмять под себя детский сад, навязать
подготовительным группам свои представления о
подготовке к обучению, свои методы работы. А
должно быть с точностью до наоборот: начальная
школа, как растение из зернышка, должна
«вырастать» из детского сада, не порывая с ним
связи, сохраняя сложившиеся традиции и стиль
отношения педагогов и детей.
Этот принцип и был положен в основу «Золотого
ключика» — образовательной программы для детей
с трех до десяти лет. Программы для детей и
взрослых, наполненной фантазией и игрой.
Программы невероятно трудной для реализации, так
как она не позволяет педагогам застывать в позе
самолюбования и лишает их ощущения раз и
навсегда покоренных педагогических вершин.
На всем огромном российском пространстве по этой
программе работают считанные педагогические
коллективы. Но есть вероятность, что в
изменившихся условиях именно они сохранят за
собой свои позиции — в качестве образовательных
моделей, где содержательно и психологически
грамотно решаются проблемы преемственности
между детским садом и школой и подготовки детей к
школьному обучению.
Ключик от дверцы в школу
Как работает прогимназия «Сказка»
поселка Красный Ключ Республики Татарстан
Прогимназия «Сказка» —
образовательное учреждение для детей
дошкольного и младшего школьного возраста в
поселке Красный Ключ Нижнекамского района
Республики Татарстан; работает в 12-часовом
режиме. Здесь воспитываются 170 детей в возрасте
от 2 до 10 лет.
Уклад жизни учреждения, деятельность педагогов,
детей и родителей строится, исходя из
образовательных задач и организационных
принципов программы «Золотой ключик». Программа
создана психолого-педагогическим коллективом
Института психологии им. Л.С. Выготского РГГУ под
руководством доктора психологических наук Е.Е.
Кравцовой и доктора психологических наук Г.Г.
Кравцова.
Отличительными особенностями
организации жизни в «Сказке» являются
совместное воспитание в разновозрастных группах
детей — дошкольников и младших школьников,
особая организация обучения школьников и
активное вовлечение семьи в
воспитательно-образовательный процесс.
Все дети в разновозрастных группах
представлены равномерно — по 3—4 ребенка каждого
возраста, от 3 до 10 лет. Группы комплектуются с
учетом пожеланий родителей. Дети-родственники и
дети-друзья посещают одни и те же группы.
В каждой группе работают три или
четыре воспитателя. Педагоги делятся на пары.
Одновременно работают два воспитателя. Их
функции в общении с детьми строятся по принципу
распределения ролей «знайки» и «незнайки». Роли
не жестко закреплены за педагогами и могут
меняться.
Старшие дети по достижении школьного возраста
продолжают жить в своих группах, а для обучения в
первом, втором, третьем и четвертом классах
учителя приглашают их в классные комнаты.
Обучение в начальных классах начинается с 6,5—7
лет. В первом классе продолжительность
комплексных уроков составляет от 60 до 90 минут, а
во втором и в последующих классах это время
увеличивается от 1,5 до 4,5 часов в день.
Кроме комплексных занятий с младшими
школьниками и с дошколятами, учителя,
воспитатели, психологи, логопеды и другие
специалисты в течение дня работают с детьми в
микрогруппах или в индивидуальном режиме.
По расписанию комплекса дошкольники и
школьники в утренние часы до занятий и во второй
половине дня дополнительно занимаются в кружках
и студиях. В классных комнатах и группах много
тренажеров и спортивного инвентаря,
обеспечивающих детям возможность двигаться.
Младшие школьники, как и дошколята, получают
четырехразовое питание. Для первоклассников
организован сон.
Образовательный процесс прогимназии
опирается на программу «Золотой ключик», но с
ориентацией на образовательные требования к
выпускнику детского сада, определенные типовой
программой для дошкольных учреждений, а также на
учебный план четырехлетней начальной
общеобразовательной школы и образовательные
стандарты. Программа «Золотой ключик»
предусматривает использование инновационной
педагогической технологии в ходе
образовательного процесса и определяет
приоритетную направленность учреждения —
художественно-эстетическую. Через игровую
деятельность, через участие в долгосрочных
проектах и праздниках программа знакомит детей
разных возрастов с началами истории, мифологии,
иностранного языка; с основами географии, физики,
химии, биологии, экологии, с элементами алгебры и
теории графов. Дети также осваивают элементарное
музицирование, нотную грамоту, танцы, пение,
основы изобразительного искусства, народные
ремесла.
Что это значит: работать по
программе «Золотой ключик»?
Рассказывает директор прогимназии «Сказка»
Тамара ПУГАЧЕВА
Мы мечтали, мы искали
 …Мы никогда не любили скучать. А в начале
90-х появилась возможность выскочить за надоевшие
старые рамки, и мы стали что-то новенькое
придумывать. Думали, искали, пробовали. Все
больше «методом тыка». Помню, книжка тогда
появилась — «Детский сад в Японии». Она все
представления мои перевернула: оказывается, с
детьми можно не командными методами работать, а в
сотрудничестве! Я тогда думала: как же эти японцы
к своим детям относятся! Совсем не так, как мы. А
потом я где-то услышала, что есть программа
«Золотой ключик», и там вроде тоже про это — про
сотрудничество с детьми. И вот нас командировали
в Москву — повышать квалификацию, с программами
новыми знакомиться. Помню, три программы
предложили. Одна из них — «Золотой ключик», и я
сразу туда записалась. Повезли нас в Балашиху.
Там тогда уже был комплекс, который по этой
программе работал. Сначала обзорную экскурсию
провели, а потом рассказали, чем эта система от
всех прочих отличается. Я как открыла рот, так с
открытым ртом до конца лекции и просидела. И дело
было не только в том, что все меня в этом удивляло,
а в том, как это было созвучно моим собственным
поискам. Будто мы с коллегами именно это искали,
только не могли все четко по полочкам разложить.
Да и заведующей, сами знаете, теоретическими
поисками особенно некогда заниматься: то крыша
прохудилась, то унитазы потекли.
Но что я с самого начала понимала, так
это, что мой коллектив по этой программе работать
сможет. По ней может работать только очень
хороший, слаженный коллектив.
У меня как раз такой и был: замечательные девочки,
энтузиасты. Я говорю: «Ну, девочки, давайте
учиться!» И мы поехали учиться на курсы в город
Долгопрудный Московской области.
Экзамен на страстность
Отучились. Надо лицензию получать.
Программа-то дополнительных штатных единиц
требует. Ох, и трудно это было! Особенно в первый
раз. Поехали мы в Казань вместе с начальником
районного Управления образования Максудом
Медихатовичем Садретдиновым. Пока ехали, я ему
все уши прожужжала своим «Золотым ключиком». Он
тогда только в должность вступил, и ему хотелось
иметь в районе что-то новое, прогрессивное.
«Ключик» по этим параметрам подходил. Но четкого
представления о программе он, конечно, не имел.
Пришли мы на комиссию. Как сейчас помню: человек
восемнадцать за столом сидят. А мы — на стульях
по другую сторону стола. Как два подсудимых. А
вопросы дотошные были: «Что это дает?» да «К чему
это приведет?», «Как да почему обосновывается?».
Может, мой начальник в этот момент про
себя думал: «У меня там крыши нечиненые, а я тут по
какому-то непонятному «Ключику» отчитываюсь...» Я
чувствую, что-то не то в воздухе. Вскочила со
своего стула и бросилась на защиту. Не знаю, что
именно защищала: то ли программу, то ли своего
начальника. Но я ему была очень благодарна, что
поехал со мной. А на следующий день мы в кабинете
сидели, и зашел кто-то из управленцев: «Что-то, —
спрашивает, — от вашей Пугачевой прямо жар идет.
У нее температуры нет, часом?» Вот как я полыхала.
Кого угодно своей страстью заразить могла.
Так все начиналось 26 лет назад
Но я точно знаю, что без помощи Зельфии
Лукмановны Ишниязовой мы бы лицензию не
получили. Она заведующая сектором дошкольного
образования Министерства образования и науки
Татарстана. Зельфия Лукмановна наши грядущие
эксперименты очень близко к сердцу приняла.
Очень ей это все понравилось. Для всех детей
такое не удастся сделать. Так пусть хоть там, где
можно, дети жизни порадуются. И она меня научила,
как программу дополнить, как региональный
компонент туда включить, чтобы для Татарстана
это актуально звучало. Короче, лицензию мы
получили.
Можно к работе приступать.
Не умеем играть
Мы и приступили. Как вспомню сейчас
первые годы нашей работы, так вздрогну. Пока мы на
курсах учились да Елену Евгеньевну Кравцову
слушали, все было понятно и совсем несложным
представлялось. Не жизнь — сплошное вдохновение.
А как остались мы сами себе предоставленными, так
проблемы изо всех дыр полезли. Я смотрю — как
тяжело моим педагогам!
Это сидеть и слушать было легко: надо с
детьми играть! И пусть все воспитатели на
праздниках и на занятиях импровизируют! Так ведь
мы все закомплексованные, зажатые. Играть-то мы
не умеем! Я помню, у нас во время учебы на тренинге
было задание передать соседу воображаемый
предмет. Настолько необычное задание, что я с ним
не сразу научилась справляться. Это уж потом я
освоилась и любую роль на себя примерить могла. А
поначалу — очень трудно было.
Так и другим. Поэтому первое, чему нам
пришлось учить педагогов, это играть. Причем
играть «по-кравцовски».
Мы к этому отнеслись самым серьезным
образом. Организовали у себя в детском саду
педагогический театр, как у нас на курсах было. В
течение двух лет, по пятницам и понедельникам,
проводили с воспитателями занятия. Старались,
конечно, чтобы занятия приходились на стык
рабочего и нерабочего времени. Но занятия эти
вменялись педагогам в обязательные. И вот мы
выбирали двух воспитателей, а остальные должны
были детей изображать. Играли то в одно, то в
другое: и в ролевые игры, и в подвижные. И
праздники пытались проигрывать. И оказалось, что
это нашим педагогам очень нравится. Как им
интересно было разные позиции общения освоить,
на одно и то же событие разными глазами
взглянуть!
Эти занятия наш коллектив сплотили,
укрепили командный дух. Хотя были и такие
педагоги, кому наши эксперименты не по душе
пришлись. Они нас покинули — «по собственному
желанию». Таких немного было — два-три человека
за десять лет. Зато слава о нашей жизни до города
Нижнекамска дошла. Стали говорить, что у нас
работать интересно. Поселок у нас небольшой,
здесь педагогические кадры никто специально не
готовит. Нам очень нужно было команду пополнить.
И мы смогли к себе замечательных педагогов из
других детских садов переманить. Эти люди у нас
до сих пор работают — с удовольствием.
Учителя и воспитатели: ищем контакт!
Но научить воспитателей играть было
только одной задачей в ряду. Другая очень больная
проблема была связана с учителями. Программа-то
предполагает, что все педагоги друг друга с
полуслова понимают, друг другу помогают и друг
друга дополняют. Что учителя и воспитатели —
равноправные члены единой команды.
А учителя-то к нам пришли из
традиционной школы. С этим своим традиционным
снобизмом по отношению к воспитателям.
Посматривают на них свысока, работу их считают
никчемной, мелочной. И если уж воспитатели играть
не умеют, то что же об учителях говорить! Может, их
когда и учили возрастной психологии, но они это
благополучно забыли. На все наши игры они
поначалу смотрели как на досадную помеху своему
серьезному делу: дети учиться пришли, а к ним с
какой-то ерундой пристают.
Да еще учителя и воспитатели стали
детей между собой делить. Ребенок в младшем
школьном возрасте учителя как незыблемый
авторитет воспринимает. Так воспитатели стали
своих детей к учителям ревновать: они, мол,
отчуждают наших воспитанников от воспитателей.
Были и обратные ситуации, когда
воспитатели «не принимали» детей-школьников. Это
остро ощущалось в группах со «стесненными»
условиями. Мы, когда взялись за эксперимент,
старое здание своего детского садика
постарались модернизировать.
В первую очередь спальни к группам пристроить. Но
спальни есть не во всех группах. И вот школьники
вторых-четвертых классов возвращаются с уроков,
а в группе малыши спят. Что им делать? Воспитатель
сон маленьких оберегает. На старших только
шикает: «Тише, тише! Не шумите!» Они оказываются
не у дел, неприкаянными какими-то, лишними.
С этим мы серьезно намучились. Но
решение в конце концов нашли: и куда школьникам
деваться, и как и чем во время сна малышей
занимать.
Все проблемы — такие больные и сложные
— мы обязательно на свет божий выводили. Когда от
людей проблема не утаивается, когда им
предлагают вместе перебирать варианты решений,
они это ценят и, если хотят работать, решения
находят. А принцип работы был такой: всплыла
проблема, ее надо в узком кружочке
«заинтересованных» лиц решать. Расширить кружок
можно только за счет психолога — и то с согласия
«обязательных участников». И всегда мы говорили:
вот проблема. Кто какие пути решения видит?
Каждый высказывался. Мы это суммировали, искали
компромисс.
У чителей, как и воспитателей, играть учили,
в праздники включали. Показывали, за что
воспитателей уважать можно. Старшим детям
серьезные поручения по подготовке занятий
давали. Кружки для них организовали. А
воспитателей учили учебе детей сочувствовать.
Вот уже десять лет мы по программе
работаем и до сих пор в экспериментальном режиме.
На место одной проблемы заступает другая. Более
глубокая, более тонкая.
Раньше мы, например, проводили только
общие педсоветы — воспитателей вместе с
учителями собирали. А теперь поняли: существуют
специфические учебные проблемы, которые только с
учителями решать надо. Зачем воспитателей их
обсуждением мучить? Но проблема «Как связать то,
что происходит в группах, с тем, что происходит в
классах?» до сих пор остро стоит. Программа
приучила нас к тому, что в жизни детского
разновозрастного коллектива все должно быть
взаимосвязанным. Когда что-то из контекста общей
деятельности выпадает, мы мучаемся. Правда, эти
мучения творческие.
Как мы брали пример с легендарных
панфиловцев
А бывали мучения совсем другого толка.
Раньше мы были ведомственным садом,
птицефабрике принадлежали. А в 1998 году нас
передали на бюджет. В бюджете дополнительных
средств на наши программные затеи не было. Да еще
в этот момент на нас взъелся директор местной
школы. Школа у нас в Красном Ключе серьезная,
директор серьезный, обучение — серьезное. А
детей — не хватает. Да еще какой-то сопливый
детский сад у школы детей перебивает! Разве мы
чему-то путному их научить можем? У нас и уроки
неполноценные — по двадцать минут, как в детском
саду. Откуда он это взял — про двадцатиминутные
уроки, понять не могу. Видимо, решил, что в школе у
нас такая же продолжительность занятий, как в
типовой программе детского сада указано. Но что
интересно — ему все поверили. Нас стали
проверять — что наши школьники знают, что умеют.
И хотя все проверки только хорошие результаты
давали, от нас потребовали отдать в школу свой
первый класс. Там был недобор. Мы его отдали
вместе с учительницей — не оставлять же ее без
работы.
Какие только пороги я тогда не обивала!
Надбавок лишили, штаты сократили, школу вот-вот
отберут. Никому не нужны ни наши эксперименты, ни
наши результаты. Инспектору нашему новому по
дошкольному образованию тоже за нас доставалось.
Она, женщина доброжелательная, говорила: «Ну что
вы себе на голову неприятности кличете? Раз не
хочет вышестоящее начальство вас комплексом
видеть, работайте с дошкольниками!»
Мы в Москву кинулись, к учителям нашим:
может, нам «Ключик» без школьных классов
реализовывать, раз вокруг них такие конфликты
разыгрываются?
В Москве говорят — нельзя. Без
школьных классов это уже не «Ключик» будет.
Что было делать? Загнали меня в угол.
Ничего я для своих педагогов добиться не могу.
Решила: зачем людей зря насиловать? Как они решат,
так и будем жить дальше.
Собрали мы педагогов. Я говорю: «Так и
так, нам с вами решить надо: или мы свой
эксперимент сворачиваем и возвращаемся к
традиционной программе, или продолжаем работать,
как научились, но без дополнительных штатов и без
доплат. Голосовать будем тайно. Как большинство
проголосует, так и поступим».
Надо было на листочке либо плюсик, либо
минусик поставить. И вот когда я бумажки
разворачивала, про двадцать восемь панфиловцев
думала. Помните, как в песне поется? «И все решили
двадцать восемь: умрем, но танкам не пройти!» Нас
было не двадцать восемь, а сорок пять. Из сорока
пяти бумажек только одна была с минусом.
Никто к старому вернуться не захотел.
Сказочные мотивы в жизни «Сказки»
А через год наша жизнь изменилась.
Потому что к нам в «Сказку» привел своего сына
мэр Нижнекамска. Знаете, почему вдруг привел?
Я на августовской конференции
рассказывала, как мы в своей «Сказке» живем. (Мы
же решили жить и жили!) Про нас уже слава шла, что
мы с разными детьми справляемся. И я
рассказывала, что у нас любому ребенку хорошо. В
том числе и нестандартному. Тому, от которого в
обычном детском саду педагоги стонут. А мы не
стонем. Мы детей понимать научились и много-много
с ними играем.
И вот после этого моего доклада
подходит ко мне мэр Нижнекамска Ильсур Раисович
Метшин (он на всех августовских конференциях
всегда лично присутствует). И говорит: «Вы, Тамара
Михайловна, тут про нестандартных детей
рассказывали, будто у вас им хорошо. Возьмите к
себе моего сына. Он у меня нестандартный. Ни в
одном детском саду не уживается».
Глава администрации г. Нижнекамска
Ильсур Метшин провожает сына в первый класс
И на следующий день в детский сад
приехал. Провели мы его по садику, и стала я его
отговаривать: «Вы, Ильсур Раисович, видно, не
знаете деталей: здание у нас старое, дети на
раскладушках спят, не то что бассейна —
спортзала нет. Вы подумайте хорошенько, это ли
вам надо». В общем, отговаривала я мэра к нам
своего ребенка отдавать всеми силами. Но не
отговорила. «Мы, — говорит, — не хотим, чтобы
нашего сына в детском саду выделяли. И мы этого не
любим, и он к этому болезненно относится. У вас
это должно получиться. Пусть к вам походит».
Тагир сейчас в четвертом классе
учится. У мальчика обостренное чувство
справедливости. Он уже два раза пробовал в
детский сад ходить — два детских сада сменил —
нигде ему не нравилось. А у нас прижился. Ему
здесь хорошо. Получилось, что я на августовской
конференции правду сказала. Потом Ильсур
Раисович к нам дочку привел. И брат его к нам
своего ребенка отдал.
В Нижнекамске как узнали, что у нас в
школе сын главы города учится, так к нам
потянулись люди из нижнекамской элиты,
состоятельные.
И управление к нашим просьбам стало
более снисходительно относиться, и
попечительский совет мы смогли создать.
Попечители внесли в устав изменения и
разработали форму договора с родителями. По
договору родители наших местных
красноключинских детей вносят при поступлении в
кассу попечительского совета взнос в размере 2000
рублей. А если к нам поступают городские дети, из
Нижнекамска, их родители платят за поступление 20
000 рублей. И ежемесячно, кроме родительской платы
за детский сад, вносят тысячу в кассу
попечительского совета.
При этом у нас уже образовалась
очередь. Небольшая, человек десять. Но в других
детских садах района хронический недобор детей.
Там десятимесячных младенцев в ясельные группы
берут — только бы детский сад не закрыли.
Когда Ильсур Раисович сына привел, он
тоже внес свой вклад в наше хозяйство. Не
бюджетными деньгами — личными. Нам необходим был
капремонт канализации. Требовалось 700 тысяч
рублей, а выделили 250. Вот разницу Метшин и
возместил.
А когда его брат своего сына к нам
привел, он нам мебель купил, кровати в спальни.
Так что наше благосостояние выросло. И
мы этому не можем не радоваться.
Но главная наша радость, наша гордость
— это наши выпускники. Те, что уже ушли от нас и
учатся в средней школе.
Наша гордость — наши дети
Дети наши, и покидая нас, хотят учиться.
Они учебой не замучены, а учебные навыки у них
хорошие.
Поначалу, правда, учителя к нам
претензии предъявляли: мол, ваши дети слишком
нахальные. Им палец в рот не клади — они на всякое
слово два ответят. А потом пригляделись: если в
школе какой праздник готовится, какое-нибудь
мероприятие, наши дети в центре событий. И в
КВНах, и в концертах участие принимают. Мы же в
них игровое начало пестовали, артистичность. К
тому же они любознательны и умеют самостоятельно
информацию добывать — из разных источников. На
этом вся наша проектная деятельность построена,
любое погружение в тему: надо добыть знания,
что-то разузнать, кого-то о чем-то расспросить.
Учителя в средней школе этого не оценить не
могут. И если раньше мы к ним ходили про своих
детей рассказывать да просить (скандалить даже),
чтобы классы наши не расформировывали, то теперь
они к нам приходят — посмотреть, как мы с детьми
работаем, как наши учителя на уроках их учат. Мы
им прошлое простили. Они не хотели с нами в
конкуренцию вступать. Привыкли, что детское
«население» им гарантировано. А конкуренция им
только на пользу пошла. Новыми глазами на себя
взглянуть заставила, кое-что изменить.
Ну а то, что все мы должны про
конкуренцию помнить, чтобы постоянно меняться к
лучшему, кто ж с этим спорит?..
Просто я работаю волшебником!
В «Сказке» все устроено по сказочному
принципу.
И люди здесь двигаются по-другому, и стены иначе
дышат.
Вот пример: на двери кабинета директора
комплекса вы не увидите привычной таблички. Там
красуется другая надпись, в жанре принятой
программы, — «Главная волшебница». Вроде бы
пустяк. Но человеку, работающему под такой
табличкой, требуется всю свою психофизику
перестроить — на «волшебный» лад. И решения
принимать нетривиальные, и коллективом
управлять так, будто в руках у тебя волшебная
палочка: махну — беду отведу.
Маска, я тебя знаю?
 Чем занят методист или старший
воспитатель в обычном детском саду? Проверяет,
контролирует, помогает занятия готовить. Но по
детскому саду передвигается в напряженном поле
ожидаемых неприятностей. Воспитатели его
расстраивают, а он воспитателей. Куда ж от этого
денешься!
А вот в «Сказке» методист может
передвигаться совсем иначе. Елена Гильфанова,
например, бегает по саду в костюме Буратино.
«Испугаться» методиста, проникнувшего в группу
на правах сказочного гостя, довольно трудно.
А вот подыграть ему, включить в события,
происходящие в группе, легко. Творческому
педагогу это помощь замечательная: только умей
использовать. И дети сказочному персонажу легко
открываются: то, что знают, расскажут, и вопросы
зададут, и проблемами своими поделятся. Поэтому
во время своего костюмированного «обхода»
методист сумеет собрать информации значительно
больше, чем от простого посещения занятия, где
воспитатель напряжен, а дети зажаты. И помочь
воспитателю сможет не в привычно отсроченной
репрессивной форме из позиции «сверху», а в
режиме «неотложки», демонстрируя и свои
педагогические возможности.
Где живут сказки?
Да везде, практически в каждом уголке
детского сада. Вот столик, созданный по мотивам
программной сказки для дошколят «Рукавичка».
Создавали декорацию для малышей, но коллективно
— и большие, и маленькие, и взрослые вместе. Ну а
кто здесь действительно играет? Так ведь
сказочное место привлекательно не только для
трех-четырехлеток, но и для третьеклассников и
четвероклассников. Только сюжет они выстраивают
более сложный.
На полосатом коврике сказки тоже любят
располагаться. Каждая полоска, в зависимости от
цвета, может обозначать либо время года, либо
время суток, либо некоторое географическое место
— пустыню, лес, море. В зависимости от сюжета, на
той или иной полоске поселяются маленькие
игрушки-зверюшки. Сказочные события заставляют
их перемещаться с одной полосы на другую. Так,
придумывая, любят играть большие. А для малышей
трех-четырех лет коврик выполняет роль
подсказки. Ведь его можно использовать и для
простейших занятий-«манипуляций»: на зеленую
полоску требуется посадить зверюшек, обитающих в
лесу, на желтую — жителей пустыни и т.п.
«Сказочные» ясельки
 До поступления в разновозрастную группу
«сказочные» малыши ходят в ясельки. Год
отводится на адаптацию. Когда малыши поступали в
разновозрастную группу без подготовки — «с
улицы» или из других яслей, педагогам было
тяжело. Надо работать со старшими, а у малышей
проблемы с привыканием. Теперь воспитатели
ясельных групп постепенно готовят малюток к
новой жизни. К ним приходят старшие дети —
поиграть, концерт показать (малыши не боятся!).
Специалисты приходят познакомиться,
позаниматься (самую малость). Даже учителя этих
малышей успевают за год узнать.
 Ну а для того чтобы приучить их к садику,
педагоги ясельных групп придумывают разные
«штучки». Например, на шкафу стоят фотографии
улыбающихся мам. Дети их все время видят. Еще
родителям советуют давать малышам с собой в
группу какую-нибудь вещичку, связанную с домом.
Одна малышка, например, засыпала только с
кусочком маминой ночной рубашки, которую клала
под щечку.
А в разновозрастные группы детей переводят
группками, с учетом сложившихся симпатий, или в
группы к братьям и сестрам, к знакомым старшим
детям.
Коврики-сиделки,
подушки-попрыгушки и мешочки с крупой
Кроме обычных школьных
принадлежностей, школьники «Сказки» имеют
особый «оздоровительный» набор предметов:
коврики-сиделки, подушки-попрыгушки и мешочки с
крупой. Все это хранится в ящике школьного стола.
Коврики требуются в зимнее время.
Когда холодно, приятнее садиться не на голую
поверхность стула, а на подстилочку.
 Подушки-попрыгушки
и мешочки с крупой или песком служат для
упражнений на равновесие. На подушках прыгают (то
на одной ноге, то на другой, то на обеих ногах
вместе). Мешочки удерживают на голове — сидя,
стоя, во время ходьбы. Если делать такие
упражнения регулярно, они являются действенным
средством профилактики сколиоза. В «Сказке» не
только взрослые владеют искусством проведения
мини-занятий на коррекцию осанки, но и дети. В
третьем и четвертом классах есть свои признанные
«инструкторы», которым учителя со спокойным
сердцем доверяют проведение физкультминуток.
Результаты
экспериментальной работы
Из официального отчета Т.М. Пугачевой
Результаты, полученные в ходе 10-летней
экспериментальной работы коллектива «Сказки»,
показывают: в условиях такого инновационного
учреждения все дети легко усваивают содержание
типовых программ по дошкольному воспитанию и
начальной школы, а также много сверхпрограммного
материала; качество знаний учеников и
выпускников прогимназии на протяжении последних
8 лет не ниже 76—80%. У детей с трудностями в
развитии происходит естественная
психокоррекция. До 72% наших воспитанников имеют
высокий уровень психического развития и 78%
высокий уровень продуктивного мышления.
Выпускники прогимназии отличаются открытостью,
навыками коллективной деятельности, умением
занять себя, творческими способностями.
Прослеживается 100%-ная сохранность здоровья
воспитанников прогимназии за весь период
пребывания их, начиная с ясельного возраста и до
выпуска в школу. На протяжении всего пребывания
детей в нашем учреждении важным результатом
является беспроблемный переход
детей-дошкольников к школьному типу обучения, к
концу младшего школьного возраста у выпускников
прогимназии формируется учебная деятельность,
позволяющая легко включаться в жизнь средней
школы.
Освоение инновационной
педагогической технологии программы «Золотой
ключик» дает реальные изменения в позиции
педагогов и родителей, в активности и
саморегуляции детей в их интеллектуальном и
личностном развитии. Стремление коллектива
создать радостное настроение у детей в течение
всего дня, обучение без принуждения, высокая
активность, осмысленная детьми деятельность —
все это привело сегодня к тому, что дети приходят
в «Сказку» с радостью. Учреждение пользуется
популярностью и спросом у родителей. Поэтому мы
продолжаем совершенствовать процесс создания
единой общности «ребенок—родители—педагоги» и
адаптировать инновационную программу к условиям
нашего учреждения. |
|