Елена БЕРЕЖКОВСКАЯ
Как хорошо уметь читать!
О проблемах обучения дошкольников
грамоте
Часть первая.
Почему не читают современные дети?
Школьники — и младшие, и даже
подростки — почти совсем перестали читать.
Читают для собственного удовольствия, «запоем»,
как бывало раньше, буквально единицы. Не в каждом
классе найдется сегодня такой читатель. Зато все
чаще к психологам обращаются родители учеников
пятого, шестого, а то и более старших классов, все
еще имеющих серьезные трудности в чтении и,
естественно, в обучении по всем без исключения
предметам. В психологическую консультацию
обращаются и родители маленьких детей —
дошкольников, первоклассников, — озабоченные
тем, что их малыш не хочет учиться читать, не
тянется к книгам, не интересуется словами и
буквами. Часто в опыте такого ребенка уже есть
первая проба обучения в дошкольной гимназии, в
группе развивающего обучения, в детской
эстетической студии. Но случается, что подобный
результат дают уже самые первые попытки
домашнего, семейного занятия буквами и чтением.
Ребенок как бы заранее, авансом негативно
настроен по отношению к любым делам «школьного»,
«книжного» типа. Вполне естественно, что
серьезные трудности в предстоящем школьном
обучении для него почти предопределены. Откуда
это, от чего это зависит, что с этим делать?
Конечно, значительную роль здесь
играет возникшее сегодня засилье видеокультуры.
Телевизор в отличие от книги не лежит на полке в
ожидании того, что им займутся на досуге. Он, как
правило, работает с утра до вечера. Во многих
семьях телевизор включается в буквальном смысле
одновременно с открыванием глаз, и засыпают дети
вечером тоже под его звуки. Еще более агрессивны
видеомагнитофоны, игровые компьютерные
приставки и сами компьютеры. Они просто
засасывают детей, у которых не остается желания и
времени не то что на чтение книг, а просто на
гуляние, делание уроков, общение со сверстниками.
Вероятно, мы живем в переломную эпоху
перехода человечества к новым видам носителей
информации. На наших глазах складывается новый
образ духовной жизни. Но пока что информационный
поток, которым в основном наполнены эти новые
носители — тот, в котором «купается» абсолютное
большинство современных детей и взрослых, фильмы
и передачи, которые идут по основным
телепрограммам, — не выдерживает никакого
сравнения с морем книжной информации. Да и сами
эти носители — телеэкран, мониторы компьютеров
— являются для формирующейся детской психики
агрессивными, искажающими, нередко — попросту
вредными.
Детские врачи и психологи уже
столкнулись с типичными трудностями детей, рано
— в два—четыре года — приобщившихся к увлечению
компьютерными играми. Большинство из них
страдает двигательной расторможенностью, у
многих наблюдается синдром неустойчивого
внимания, плохо развивается произвольная
регуляция психических функций и поведения, есть
проблемы становления воображения — этого
главного из интеллектуальных процессов
дошкольников. И все это, как правило, при исходно
хорошем уровне интеллектуального развития,
которое, естественно, со временем не может не
пострадать. Это неудивительно — ведь ребятишки в
процессе игр на экране все время встраиваются,
приспосабливаются к условиям и требованиям игры,
а не выстраивают самостоятельно ее сюжет, не
придумывают правила. Они отождествляются с
готовыми образами героев, а не придумывают их
сами, не интерпретируют свободно и творчески
образы сказочных и литературных героев.
Но дело не только в том, что появилось
нечто, занявшее для детей место интересных
книжек, но не выполняющее полностью их функции.
Есть семьи (правда, их очень немного, буквально
единицы), в которых родители уже прониклись идеей
вредности теле- и компьютерной культуры для
маленьких детей и практически исключили все это
из их жизни. Но, к сожалению, и в этих немногих
семьях тоже возникают трудности с обучением
ребят чтению. Дети во многих семьях обычно
посещают разнообразные кружки и студии, они
очень заняты. Просмотр же мультиков по
телевизору или детская компьютерная игра
остаются для них заветным запретным плодом, что
нередко создает дополнительные психологические
проблемы и вовсе не способствует развитию
интереса к чтению.
Проникновение в первоначальные
представления о чтении и письме имеет у
маленьких детей свои закономерности, проходит
ряд стадий. Возраст, в котором у ребенка
реализуется та или иная из этих стадий, время,
требующееся на нее, возможность перехода к
следующей стадии зависят от целого ряда
факторов. Здесь и индивидуальные особенности
темперамента ребенка, и присущие ему темпы
созревания отдельных психофизических функций, и
развитие у него различных детских деятельностей
(игры, детского творчества, участия в бытовых
повседневных делах взрослых), и характер
предметной и знаковой среды, и преобладание того
или иного типа общения со взрослыми и другими
детьми, и, наконец, стиль семейного воспитания и
целенаправленные занятия со взрослыми.
В свою очередь, у взрослого, берущегося
обучать маленького ребенка грамоте, тоже есть
свои представления о стадиальности этого
процесса. Как правило, они основаны на
воспоминаниях о собственном детстве, о том, как
учили грамоте его самого. Это вполне
конструктивный путь — действительно, все мы
успешно овладели чтением и письмом, так что,
вероятно, обучали нас более или менее правильно.
Беда только в том, что взрослый обычно помнит
лишь самый последний, заключительный этап
длительного, в буквальном смысле многолетнего
процесса. Чаще всего он сводится к тому, что
кто-то из близких ежедневно заставлял ребенка
прочитывать текст определенного объема —
например, две страницы или небольшую главу из
детской книжки, — а потом, в один прекрасный день,
этому ребенку стало интересно и легко читать.
Но если задуматься, то станет
совершенно ясно, что ребенок, которого можно
заставить понемножку читать — пусть с запинками,
по слогам, медленно и мучительно, — уже овладел
множеством умений и представлений. Ведь для
этого нужно знать все буквы, уметь сливать их в
слоги, иметь представление о движении при чтении
по строке слева направо и по листу сверху вниз,
ориентироваться на знаки препинания и заглавные
буквы, наконец — владеть навыком понимания того,
что ты сложил из букв.
Кто и когда учил раньше малышей всему
этому? Ведь детские сады посещали далеко не все
дети, да и в детском саду только некоторые
программы предполагали обучение началам
грамоты. Если что-нибудь об этом и присутствует в
воспоминаниях взрослого грамотного человека, то
отрывочно, в виде отдельных эпизодов. Скорее
всего это происходило очень постепенно, по
крохам, так, что запомнить в четкой
последовательности было невозможно. В сознании
взрослого в лучшем случае оказались
представленными только «вершины» некоторых
«айсбергов» — как ребенок не понимал чего-то, а
однажды ему объяснили и до него «дошло», как он
смешно ошибался, а потом вместе с мамой смеялся
над своей ошибкой... Такие запомнившиеся эпизоды,
без сомнения, являются конечными или переломными
точками длинных дорожек постижения реальности
родного языка, по которым малыш вместе с близкими
взрослыми пробирался изо дня в день, постепенно
накапливая опыт и впечатления из незаметных для
него самого маленьких попыток, событий, дел,
свершений. Все это в его представлении
совершенно не было связано с какими-то занятиями,
учением, будущей школой. В результате в памяти у
человека осталось два состояния: первое — когда
читать было трудно, когда он делал это только из
послушания и прилежания; второе же — когда
количество прочитанного уже перешло в качество и
очередная книга оказалась захватывающе
интересной, превратив его в «запойного»
читателя. Исходя из этой схемы родители, как
правило, и действуют, готовя свое
пяти-шестилетнее чадо к началу школьной жизни.
Только чадо почему-то никак не хочет становиться
таким читателем — глотателем книжек, каким
родители его видят в своих мечтах.
Продолжение следует
|